неладно, тихо, на кухне ничем съедобным не пахнет. Мать с трудом поднялась с постели:

— Расхворалась я, Андрюшка. Разогреешь сам обед. Да сбегай в сберкассу за пенсией.

— Сегодня воскресенье.

— Наша касса и по воскресеньям выплачивает.

У Андрея уже был паспорт, он имел право получать деньги по сберкнижке.

Сберкасса находилась неподалеку, две троллейбусные остановки, но Андрей спешил домой — предстояла контрольная, надо было подготовиться — и на обратном пути вскочил в подоспевший троллейбус:

— Постоянный!

— Постоянный — не факт, — раздался позади чей-то напевный, врастяжечку тенорок, — надо предъявлять!

Молодцеватый паренек в сизой кепочке с куцым козырьком наступал Арнику на пятки. Максимчук пропустил замечание мимо ушей, а паренек не настаивал на предъявлении постоянного. Первую остановку проехали без каких-то либо происшествий. Не доезжая до второй, троллейбус тряхнуло, и Максимчук схватился за поручни.

— Красивое колечко! — буркнул парень в сизой кепочке, уставясь на руку Арника. — Могу сообщить кое-что по этому поводу.

— Никто не просит, — не оглядываясь, спокойно отрезал Арник.

— А ты не заносись, мальчик, — толкнул его в плечо парень, — а то вполне можешь потерпеть катастрофу.

Арник молча пробирался к выходу.

И так же молча неотступно следовал за ним парень в сизой кепочке. Потом вдруг повернулся, устремился к задней площадке на остановке раньше Арника:

— Могу представиться — Жора.

— Я так и знал, — фыркнул Арник.

— Слушай, не валяй дурака. Могу назвать имена, чтобы сообразил: разговор серьезный.

И тут же назвал имена подружек Янки, из числа общих знакомых.

— Теперь понятно — не чужой вам человек?

Он подхватил под руку Арника:

— Красивое колечко, говорю. Однако с жуткой биографией, — парень сочувственно ухмыльнулся, — но об этом разговор впоследствии.

Он подтолкнул Арника локтем:

— За пенсией смотался?

— А ты почем знаешь? — невольно схватился за карман Максимчук.

— Ха! Жора Кадык все знает. Да ты не бойся, чижик. Никто не посягает. Сами живем на кровные копеечки. Переложи денежки в правый карман. Под правую руку. Так надежней будет.

И сделал широкий жест завсегдатая в сторону ресторана:

— Заглянем в заведение? Чистота. Уют. Сервис. Саксофончики. Не желаешь? Ну, как знаешь. Тогда, может, кафетерий? Витрины. Автомат. Вполне приличное учреждение. Девочки из четырех школ сдобные булочки кушают. Черствые уроки сокращают. И в кафетерий не желаешь? Тогда будем говорить на открытой улице. Хорош у тебя перстенек! Если б не его биография. — Жора сыпал длинной очередью, дух не переводил: — Тетеньку, которая колечко носила, вчера загубили. Зарезали и убили. Смекнул, парень?

— Какую тетеньку? Ты что говоришь?

— А то говорю. Из дружеских чувств. Вижу, зеленый чижик в дело влип. Сами когда-то чижиками были. По-хорошему предупреждаю, берегись, чудик!

— Отстань, ты-ы! — Арник выдернул руку. — Иди своей дорогой.

— Я-то пойду. Мне ход открытый. А ты с чем останешься? Это колечко милиция по всему городу разыскивает. Все собаки на ноги поставлены. Не веришь — заглянем в соседнее отделение. Посоветуемся.

Арник спрятал руку в карман.

— Ну, вот это другое дело. Дошло! Правильно прячешь, чижик! Я тоже в детстве на подобном деле чуть не погорел. Сунулся в милицию за разъяснением. И будьте здоровы! Зачем им другого разыскивать, когда сам в руки лезет. Так-то, мальчик. На открытой улице приятней, чем в отделении, разговаривать.

— Что тебе надо? Чего пристал?

— А мне что? Мне ничего, никакого интереса. О тебе, чижике, забочусь, — он дружески хлопнул Арника по плечу, — не дрейфь. В обиду гадам не дадим. Сами в бригадмильцах состояли.

— Чего пристал, спрашиваю?

— А разве я не ответил? — вскинул белесые брови парень. — Или непонятное говорил? Так давай все по порядку расскажу. Ты на первой смене, кажись, занимаешься? Та-ак. Учтем. Значит, следующее: завтра после смены явишься сюда, как штык. Обрати внимание на сей кафетерий. Третий столик слева. На полочке под столиком пакетик будет лежать. Подарочек. Сюрпризик для одной девицы. Сам я влюбленный. Но притом застенчивый. Не решаюсь. А ты возьмешь и преподнесешь. От моего имени. И все. Точка. Разойдемся навсегда. Ты меня не знаешь, и я про тебя ничего не знаю. Согласен?

— Да отстань ты!

— Не желаешь? Ну что ж. Дело хозяйское. По-хорошему не нравится, можем перенести разговор в другое место. Только учти: дело не тебя одного касается. Которая по имени Янка. Придешь, все подробно объясню. Дошло? А теперь прощай. До свидания. Не станем торопить. Даем время на размышления. А завтра — как штык!

Арник обрадовался, что так легко отвязался от парня. Сперва он не придал значения этой встрече — всякие жоржики бывают на свете Однако мало-помалу закралась тревога: назвал имена, знает Янку!

Мог, конечно, случайно подслушать…

Арник свернул в боковую улочку, подозрительно оглянулся, снял кольцо и спрятал в карман.

— Ты что невеселый? — встретила сына Настасья Ивановна. — Случилось что-нибудь? На троллейбус цеплялся? Оштрафовали?

— Да нет, ничего.

— Пенсию получил?

Арник снова невольно схватился за карман.

— Да, все в порядке.

— А книжка?

— И книжка на месте.

Настасья Ивановна настороженно приглядывалась к сыну:

— Что-то с тобой неладное.

— Контрольная у нас.

— Не первая и не последняя…

Эти немудреные слова, не имеющие, казалось бы, прямого отношения к случившемуся, почему-то успокоили Андрея:

«…Парень знал, что я получил деньги в сберкассе. В троллейбусе в толчее мог запросто в карман залезть. Но деньги и сберкнижка — все в целости. Значит, не такой парень… Обыкновенный любитель попугать зелененьких…»

Максимчук пытался забыть о неприятной встрече, взялся за учебники. Но едва раскрыл книгу, буквы сдвинулись четко: «кольцо». Арник вздрогнул, засуетился, бестолку перелистывал страницы, не мог сосредоточиться. Смотрит в учебник, букв не видит, все расплылось перед глазами.

«…А тетеньку, тетеньку эту загубили».

— Мама! — вскочил из-за стола Арник. — Я сейчас вернусь. Сбегаю тут к товарищу. Задачка попалась правильная…

Настасья Ивановна тревожным взглядом проводила сына.

И снова каменный двор, стоглазый серый дом. Арник не знал, зачем пришел сюда, все спуталось, цеплялось бессвязно «…по всему городу разыскивают…»

— Янка! Янка-а-а! — хотел позвать Арник и не мог.

Торчал посреди двора, заглядывал в чужие окна — казалось, вот сейчас что-то случится, раздастся крик, позовут на помощь.

Но в доме все было тихо.

Один за другим вспыхивали вечерние огни. По-праздничному наполнялись светом квартиры, и в этом праздничном свете угадывались покой и уют.

Только одно окно выделялось черным пятном.

И над ним высоко в небе лучистая звездочка, далекая-далекая, но такая родная, заветная, словно маленькая частица сердца, самая сокровенная частица души.

— Янка-а!

Рокот легковой машины заглушил крик. Зеленая «волга», мерно покачиваясь, вкатила во двор, развернулась и застыла у крыльца.

Распахнулась дверца, первой проворно выпрыгнула Янка, за ней мама в ярком весеннем пальто.

Еще немного, и наверху вспыхнуло оранжевым светом