– Очень хороший вопрос. Своим здоровьем я прежде всего обязан генетике, а значит – родителям. Но это больше шутка. На самом деле я очень благодарен Алекно, что он с пониманием относится ко мне, как игроку возрастному. Не заставляет на утренних тренировках проделывать такую же работу, как молодым. Мне нравится, что он индивидуально подходит к каждому, учитывает возраст, физическое состояние. Вот мы с вами начали наш сегодняшний разговор, когда тренировка «Зенита» ещё продолжалась. Так случается часто: тренер дифференцирует нагрузки, позволяет мне чуть раньше остальных завершать занятие и отдаваться массажистам. Кстати, самая большая ошибка тренеров – не только российских, а вообще – это когда всех игроков чешут под одну гребёнку.

– Знаю, что вы написали книгу и жалели, что она не очень хорошо расходится в США. В отпуске вы делали что-либо для её популяризации?

– Моя книга – исповедь американского волейболиста. Представителя не самого популярного в США вида спорта. Написав её, я не стремился заработать – половина доходов от продажи вообще уходит на благотворительность. Просто хотел поведать американскому обывателю, что такое профессиональный волейболист и как ему живётся вдали от родины – потому что в США ему играть негде. Я рассказываю о своём восприятии случившегося 11 сентября 2001-го, о том, как мне живётся в России и жилось в Греции. Когда писал, прекрасно понимал, что в Европе моё имя гораздо известнее, чем в США. Потому летом проехался по шести-семи городам, встречался с читателями, раздавал автографы, участвовал в телешоу. Кстати, в Италии книгу уже перевели, и там она продаётся неплохо. Ищу возможность, чтобы перевести её и на русский. А когда буду перевозить в Россию семью, захвачу с собой тысячу экземпляров. Надеюсь, среди россиян найдутся желающие прочитать книгу в оригинале.

– Почему вы до сих пор жили в Казани один, без семьи?

– Первая причина: здесь нет школы с преподаванием на английском языке. Впрочем, в конце концов я всё-таки решил изменить своё отношение к этому вопросу. Тем более, что руководство «Зенита» готово оплатить квартиру преподавателю из Америки. Таким образом, у моего сына на пять месяцев будет персональный учитель.

В новой роли

– Прошло два года, как вы завершили спортивную карьеру, но, судя по всему, по-прежнему находитесь в хорошей форме. Как вам это удаётся?

– А кто сказал, что я закончил играть в волейбол? Это в российском чемпионате я не выступаю с весны 2012 года, но продолжаю ежедневные тренировки, да и в соревнованиях принимаю участие.

– Расскажите, хотя бы коротко, про Профессиональную волейбольную лигу. Много ли команд в ней участвуют?

– Идея создания такого профессионального объединения принадлежит Дату Билу, некогда замечательному тренеру, а ныне президенту нашей волейбольной федерации. В первом сезоне в турнире играли шесть команд, в следующем соревновалась уже дюжина. Растет число участников, а с ним, соответственно, и количество спонсоров. Причем, у каждого коллектива появились свои постоянные опекуны. И если в первый год это было еще не совсем сформировавшееся объединение, то ныне в каждой команде, как и положено в любом серьезном спортивном коллективе, появились свои тренеры и массажисты. Мне приходится работать на два фронта – исполняю обязанности играющего тренера. Следующим шагом, полагаю, будет разрешение на выступление в каждой команде по одному зарубежному игроку. Я уже обсуждал это предложение с Билом, и оно не вызвало возражений. Представляете, как будет здорово, если в моей команде сыграет Сергей Тетюхин, а за соперников, предположим, бразилец Жиба: как много желающих соберут матчи с участием великих иностранных игроков с громкими именами. Ребята, насколько я знаю, находятся в отличной форме, и не сомневаюсь, что с удовольствием примут приглашение поиграть в США.

Кстати, в нашей лиге есть и женские команды, причем, их больше. Поэтому приходится летом проводить четыре квалификационных турнира. Мужские команды разбиты на две группы, и две лучшие из каждой из них выходят в финальную часть соревнований. Наше первенство обычно начинается после рождественских праздников и завершается в последнюю неделю мая. До этого команды три-четыре месяца тренируются. Теперь вы понимаете, почему я нисколько не прибавил в весе после выступлений в России: ни дня без тренировки. Утром отвожу детей в школу – и в зал. После занятий несколько часов отдаю бизнесу, потом привожу детей домой, а сам иду играть в волейбол. Прекрасная жизнь, как видите.

– В последний раз ваше имя появилось едва ли не во всех российских СМИ после победы наших волейболистов на Олимпийских играх в Лондоне. Приводили слова одного из героев финала Сережи Тетюхина, что вы были одним из первых, кто поздравил его с олимпийским золотом.

– Все так и было. Я искренне был рад этому успеху, не меньше, чем все россияне. А уж за Тетюхина и за Алекно в особенности. Эти люди давно заслужили быть победителями самых крупных соревнований. И вот справедливость восторжествовала! Та уникальная перестановка, какую предпринял тренер по ходу матча, отправив Дмитрия Мусэрского на позицию диагонального, удивила всех американских специалистов волейбола, кроме меня. Просто в отличие от них я-то знал, что у себя в «Белогорье» этот высокий парень иногда играл по диагонали от связующего. И здорово, что Алекно решился на столь нестандартный и смелый ход, который поставил в тупик бразильских игроков и тренера. А какой сюжет у этого финала получился – триллер настоящий. И я правда был в эйфории, наблюдая за счастливым Сергеем на олимпийском пьедестале Лондона.

– Помимо волейбола, в который вы продолжаете играть, что является для вас жизненным приоритетом?

– Дети, разумеется. Их учеба и занятия спортом. Дайр – ему 13 лет, мальчик достаточно рослый, есть в кого, потому что моя жена Сара тоже не маленькая, она занималась лёгкой атлетикой, прыгала в высоту, предпочел баскетбол. Я не против, пусть делает то, что ему больше по душе. А восьмилетняя Майя сразу полюбила волейбол. Именно потому, что дети повзрослели, я должен был уделять им больше внимания, поэтому и вынужден был уехать из России. Если бы не они, наверняка продолжал бы выступать в вашем чемпионате.

– Вы приехали в Лонг-Бич, чтобы посмотреть матчи сборных России и США или вас привели сюда иные дела?

– Дела, разумеется. Причем, я здесь не один, а с отцом, который тоже был в свое время отличным связующим. Нас попросили дать оценку действиям пасующих нашей команды, если понадобится, подправить технику, и вместе с тренерами сборной разработать стратегию их дальнейшей подготовки. Вот почему после первого матча мы просидели до трех утра, подробно разбирая важнейшие эпизоды игры не только американцев, но и российских волейболистов. К тому же для меня, который только-только набирается тренерского опыта, это тоже хорошая школа.

– Волейбол развивается по спирали, не так ли? Долгие годы в середине прошлого века в этом виде спорта доминировали советские волейболисты, им на смену пришли американцы, далее были итальянцы, бразильцы, и вот, похоже, вновь настало время россиян…

– Согласен. Причем, каждый новый лидер брал что-то от прежнего и добавлял свое. Скажем, американцы усилили роль диагонального, где выделялся Пэт Пауэрс, у итальянцев появился на этой позиции более быстрый и универсальный Андреа Дзордзи. Заметно менялась и техника волейбола. С появлением бразильцев игра приобрела новые формы: на первые роли вышли игроки не очень высокие, такие как Жиба и Налберт, но значительно возросли скорости. И вот теперь с появлением опять-таки атлетичных волейболистов, но умеющих играть быстро, россияне вновь начали доказывать свое превосходство. И замечательный пример этого преображения ваш Мусэрский. Он примерно такого же роста, как Алексей Казаков или Станислав Динейкин, но более универсален и обладает мощнейшей подачей.