– Мик, перестань! – воскликнул я.

Энн засмеялась теплым, грудным, заговорщицким смехом, и я не выдержал – поцеловал ее в шею, польщенный и вдобавок довольный, что и Мику полегчало – в трубке слышался его хохот.

Энн пообещала и занятные истории, и угощение, и отдых, и танцы – пусть только Мик приезжает. На слове «танцы» она меня ущипнула. Один раз я ей продемонстрировал, насколько хорошо дрыгаю ногами, – сплясал под ливнем, а после зацеловал ее до беспамятства в сарае.

– Можно я Джо О'Рейли привезу? – спросил Мик. – И еще кого-нибудь из парней, чтоб меня со спины прикрывал поочередно с Джо?

Энн заверила, что мы будем рады любым спутникам и спутницам Мика – даже принцессе Марии. Мик снова расхохотался. Но разговор он заканчивал на серьезной ноте.

– Томми, моя благодарность не знает пределов. Я бы поехал справлять Рождество домой… но мой дом, мой Вудфилд, стерт с лица земли. А в Дублине мне за эти дни всё опостылело.

– Ладно, Мик, мы же друзья. И то сказать – не в первый раз тебя приглашаю.

В прошлом году Мик не рискнул отправиться в родное графство Корк. Черно-пегие наверняка следили за его домом, и Мик опасался ареста. В нынешнем году Мику просто некуда ехать. Дома у него больше нет.

Восемь месяцев назад черно-пегие дотла сожгли Вудфилд, где Мик провел детство. Старший брат Мика, Джонни, был схвачен и брошен в тюрьму. Ферма семейства Коллинз полностью заброшена, здоровье Джонни пошатнулось, остальные родственники перебрались в Клонакилти, городок в графстве Корк. Таким образом, Мик тащит не только бремя Англо-ирландского договора, но и бремя личной трагедии.

Когда Мик произнес это слово – «Вудфилд», Энн напряглась. Повесив трубку, я увидел: Энн предпринимает отчаянные попытки удержать сползающую улыбку, а в зеленых глазах блестят слезы. Чтобы они не пролились при мне, Энн пробормотала: «Нужно уложить Оэна» – и буквально выбежала из комнаты. Я не стал ее удерживать. Но я теперь вижу Энн насквозь. Для меня она стала прозрачной, как тогда, на озере; как в тот день, с которого началось мое прозрение.

Энн известно куда больше, чем она сообщает. Она словно оберегает меня от негативной информации. Надо бы подступить к ней, чтобы высказала всё, чтобы не страдала в одиночку. Но – да поможет мне Господь – я не хочу знать, что будет дальше.

МАЙКЛ КОЛЛИНЗ ПРИЕХАЛ днем и привез Джо О'Рейли и телохранителя по имени Фергюс. Компании отвели западный флигель. Томас заранее купил три кровати, их доставили из Слайго, из универмага «Лайонс», и втащили в гостевые комнаты, чисто убранные Мэйв О'Тул и ее матерью. Мэйв и Мэгги постелили свежие простыни, взбили подушки.

– Мик растеряется, когда останется один на один с этаким ложем, да еще в отдельной комнате, – горько усмехнулся Томас. – Он поди уж и забыл, когда в нормальной постели спал. Где прикорнет, там и отключится, да и спит, как заяц, в любой момент готовый с места сорваться.

Что касается О'Тулов, они были в восторге, что познакомятся с легендарным Майклом Коллинзом, – суетились, будто в Гарва-Глейб собирался пожаловать сам Конор МакНесса, король Ольстера.

Оэн насилу дождался Майкла Коллинза. Забегался от окошка к окошку, всё глядел на аллею, не едут ли дорогие гости. И недаром. У Оэна был совсем особенный секрет для Большого Парня. А именно: мы успели сочинить и оформить очередную книжку, в которой Оэн путешествует в пространстве и времени не один, а вместе с Майклом. Они перемещаются в Ирландию будущего, свободную от власти британской короны, имеющую оранжево-бело-зеленый флаг. Зависимость, голод, безграмотность и прочие беды остались позади. Я всю историю зарифмовала, Томас особенно постарался с иллюстрациями. На одной из них Оэн с Майклом добрались до утесов Мохер и сидели, болтая ногами, прямо над Атлантическим океаном, на другой, поднявшись на донжон замка Бларни, целовали знаменитый Камень красноречия[48], на третьей – в североирландском графстве Антрим шли по Дороге Гигантов[49]. Далее, странная парочка бродила по острову Клэр, любуясь цветами, что осмеливаются расти практически на камнях, и подставляя грудь восточному ветру. Наконец, в графстве Мит, проникнув в курган Ньюгрейндж во время зимнего солнцестояния, Оэн и Майкл наблюдали, как внутреннюю камеру заливает солнечный свет[50]. Изначально книжка планировалась просто как очередной томик «Приключений Оэна Галлахера», но, когда она была готова, мы втроем единогласно решили, что она должна принадлежать Майклу Коллинзу.

И впрямь, почему нет? В книжке было всё, что так дорого ирландскому сердцу: толика кельтского фольклора, горячая надежда на лучшее, горечь прошлых страданий. Сочетание персонажей – взрослый мужчина, настоящий герой, и маленький мальчик – представлялось символичным. Разумеется, я отдавала себе отчет в том, что до желанного мира еще многие десятилетия. Но я наверняка знала и другое: мир наступит. Ирландцы обретут благополучие – не вдруг, не в один день, а как бы в процессе внимательного прочтения собственной истории. Страна зеленых холмов и бессчетных скал, страна с судьбой, которая подобна самой ухабистой из дорог, и с темпераментом, которому тесно в пределах Изумрудного острова, – переживет все невзгоды, выстоит, расцветет.