Евреев из Блуа казнили разными способами на протяжении нескольких дней. Как уже говорились, более тридцати человек заперли в здании, которое затем подожгли. Но трех юных еврейских ученых из Блуа – ребе Иуду бен-Аарона, ребе Иегиля бен-Давида а-Когена и ребе Иекутиэля бен-Иуду а-Когена – казнили отдельно, прилюдно: привязали веревками к столбу и разожгли огонь. Выбор пал на них не столько из правовых соображений, сколько из стремления превратить их смерть в символ. При этом символических аспектов здесь было три. Христианам эти трое молодых людей напоминали, во-первых, троих юношей из Книги пророка Даниила, которых Навуходоносор заставлял поклониться своим вавилонским идолам; во-вторых, спасенного Девой Марией еврейского мальчика из миракля; в-третьих, и, возможно, в главных – троих юношей, спасенных св. Николаем в популярном миракле «Три школяра». Все три истории подкрепляли положения средневековой христианской ортодоксии: мученичество, крещение, спасение и заступничество Девы Марии и святых. Юноши из этих историй, которые пересказывали друг другу средневековые христиане, не умирали (а если умирали, то их воскрешали), и они неизменно принимали христианство, буде представлялась такая возможность. Все три истории подрывали притязания евреев на самостоятельную религиозную идентичность и общественное пространство в средневековой Европе. Исход событий в Блуа должен был подкрепить мысль о том, что лучший еврей, единственный еврей, которого можно терпеть, – это крещеный еврей.

На одном уровне аутодафе 1171 года включаются в традиционную схему. В литургических драмах, которые представляли в церквях центральной Франции, трое юношей, пожираемых огнем, постоянно обращаются к Христу за спасением. Три человека, осужденных на смерть за отказ поклониться идолу и брошенных в пещь огненную, обретали чудесное спасение. В Книге пророка Даниила эти юноши (на иврите и в Вульгате их зовут Анания, Мисаил и Азария, в Библии короля Иакова их зовут Седрах, Мисах и Авденаго) – евреи, которые отказываются поклониться идолам. Поэтому, согласно еврейским комментаторам и экзегетам, они являлись мучениками, добровольно исполнившими Освящение Имени (Kiddush ha-Shem), ибо трое еврейских отроков были готовы скорее умереть, чем стать идолопоклонниками. Благодаря своей непреклонной вере в Бога Израиля они невредимыми вышли из пламени (и еврейские ученые также будут объяснять, что мученики из Блуа не были пожраны огнем)[748].

Средневековые христианские экзегеты утверждали, однако, что трое мужей из Книги пророка Даниила приняли христианство, ибо увидели среди пламени ангела, который их спас. Огонь не пожрал их, поскольку их овевал прохладный ветер. Ирония состоит в том, что, прославляя их непреклонную веру в комментариях к Ветхому Завету, в драмах, пластических искусствах и иллюстрациях в рукописях, средневековые христиане отнимали у древних отроков их еврейскую идентичность.

Средневековым христианам история религиозной стойкости в языках пламени была знакома по проповедям, ученым комментариям, произведениям искусства и ранним церковным драмам. В XI веке в долине Луары на Рождество монастырские школы ежегодно устраивали Процессию пророков, Ordo Prophetarum, и тогда зрители каждый год видели троих отроков в огне. Именно такая театрализованная процессия, где ряд ветхозаветных пророков свидетельствует истину Воплощения и проповедует предвосхищение крестной жертвы, представляла собой древнейшую часть христианской литургии, облеченной в драматическую форму[749]. В ходе представления посреди церковного нефа строилась пещь в виде домика, куда могли поместиться несколько актеров; домик обматывали пропитанными дегтем тряпками, и, когда его в нужный момент поджигали, он вспыхивал, а юные актеры незаметно выбирались из него сзади[750]. С течением времени спецэффекты становятся все более впечатляющими и дорогими, а постановки – все более сложными и стереотипными, к особенной радости самых юных и наименее образованных зрителей, к наставлению которых и должна была послужить драма.

Ordo представлял собой своего рода диспут, имеющий своей целью опровергнуть убеждения евреев устами их собственных пророков. Поэтому традиция Ordo Prophetarum тесно связана с хорошо задокументированной полемической традицией Adversos Iudaeos («Против иудеев»). Петр Достопочтенный из Клюни начинает свою знаменитую проповедь 1146 года «Adversos Iudaeos» первыми словами позднеантичной проповеди, послужившей основанием Ordo Prophetarum, а заключает ее свидетельством из Книги пророка Даниила, смысл которой должен быть очевиден евреям[751]. Известно, что в XII–XIII веках бытовало по меньшей мере пять вариантов Ordo Prophetarum, и изображения, основанные на «Драме о пророках», занимают видные места на церковных стенах, особенно в скульптурных программах романских соборов. Даже если среди зрителей не было евреев, драма считалась важным инструментом и для укрепления христианской веры, и для обращения неверующих. В Риге в начале XIII века «Драму о пророках» ставили, чтобы язычники и неофиты «могли научиться начаткам христианской веры по свидетельству своих глаз (gentilitas fide etiam disceret oculata)»[752].

«Драма о пророках» была открыта театральным доработкам и преувеличениям. Глупого Валаама и его упрямую ослицу, например, изображала деревянная лошадка или, как в Руане в XIII веке, актер в костюме лошади[753]. Части этого представления вскоре превратились в самостоятельные драмы, в частности, драмы Рождественского цикла. К началу XII века Даниил был героем собственной мистерии (Ludus Danielis), которая дошла до нас в разных вариантах. В «Действе о Данииле» есть лишь упоминание пещи огненной, но зато кульминацией «Игры об Адаме» середины XIII века (Ordo Representacionis Adae) является процессия пророков и сожжение трех отроков; мистерия была понятна широкой публике, потому что исполнялась на разговорном англо-норманнском, а не на латыни.