– Сколько их?

– Человек двадцать, двадцать пять. – Опасаясь эха, на всякий случай Борис загораживал рот рукой. – Где-то они там до сих пор. На пустошь не выходили и назад не пошли, иначе обязательно бы их засек.

И я невольно улыбнулся тем мыслям, которые сейчас были совсем некстати. А заключались они в воспоминаниях о земном увлечении онлайн-шутерами. В любом клане обязательно найдется паникер, а то и несколько, который вдруг начинает кричать: «Вары, вары идут! До хренища!» А когда у него поинтересуются, до хрена – это сколько, он ответит: человека четыре-пять. Гудрон не из таких, да и не играл он никогда в шутеры, они у него наяву происходили. В лесах, горах, песках и так далее. На этой планете и еще на Земле. Он мою улыбку увидел.

– Что, Теоретик, по перквизиторам соскучился? Давно им глотки не резал?

Ну и когда я им резал? Ни разу такого не было. Насчет резать – это к нему самому и Трофиму, сам я больше по огнестрелу. И если он думает, что вся моя оставшаяся жизнь теперь будет подчинена мщению, то глубоко заблуждается. Да, виноваты перквизиторы. Правда, не в большей степени, чем я сам: не смог уберечь ту, которую люблю. Но теперь мне нужно смириться с тем, что Леры наверняка больше нет. И сейчас главная моя задача – сберечь тех, кто рядом со мной. Поэтому решение пришло быстро:

– Значит, так. Схожу-ка я к ним в гости. – Конечно же не в полный рост и не вперевалочку. Ползком, и чтобы даже листик не дрогнул. – Послушаю, что они говорят, а затем уже подумаем, что делать дальше.

В моем голосе было достаточно убедительности, чтобы никто ничего не сказал против. Лишь Трофим предложил:

– Пистолет возьмешь?

Тот самый, с глушителем. Или, выражаясь технически грамотно, с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы.

– Нет, своим обойдусь.

Если их там почти полсотни, стоит обнаружить себя – и пулемет не поможет. Моим единственным оружием должна быть скрытность.

В подобных случаях я всегда мечтал о скафандре. Тонком, чтобы не стеснял в движениях. И достаточно прочном, чтобы защитить и от пуль, и от клыков хищников. Конечно же со встроенным контролем климата. Чтобы грел, когда холодно, и охлаждал, когда жарко. Ну и аквалангом заодно мог служить. А также экзоскелетом, сберегающим энергию тела, чтобы долго не уставать. А заодно обладающий и встроенной в него лебедкой – пригодится в горах. Выстрелил крюком куда-нибудь на вершину, кнопку нажал, и она тебя туда подтянула. Да, запас еды и воды обязателен тоже. Словом, такой, который и положен по штату исследователю новых миров. Так, забыл сказать о приборе ночного видения (он с многотысячным зумом) и об усилителе звуков – такая опция тоже необходима.

К сожалению, ничего даже отдаленно похожего у меня не было, и потому пришлось удовольствоваться тем, что снял разгрузку, накинул на голову капюшон, туго затянув тесемки, чтобы наружу торчала только часть морды лица. Которую можно ничем и не гримировать, настолько мы загорелые. И натянул перчатки. Не хватало еще, чтобы в руку какая-нибудь мелкая, но от этого не менее ядовитая мерзость цапнула.

– Поосторожней там! – напутствовал меня Янис.

Придется. Увы, но наборы для самореанимации вместе со скафандром в Аммоните забыл, а все жизни, кроме единственной, потрачены в предыдущих квестах.

– Если там кипиш поднимется, что делать нам?

Я едва не крякнул, не ожидал от Остапа такого вопроса.

– По обстоятельствам. В идеале убраться отсюда как можно дальше.

А что я мог еще посоветовать? Или даже приказать? Для себя решил, что уводить погоню, если она состоится, буду в противоположную сторону от того места, где мы сейчас находимся. Но не к каньону, ибо там пустошь. Ну а дальше как повезет.

Прыгать и проверять, ничего на мне не шуршит и не брякает, не стал: нечему там издавать таких ненужных в подобной ситуации звуков. И выдать себя смогу разве что недовольным бурчанием пустого живота. При таком рационе в самом скором времени костями стучать начну, но пока до этого еще не дошло.

Когда голова занята преимущественно тем, чтобы выжить, обращаешь внимание на многие вещи. И всегда точно знаешь, куда юркнуть, если вдруг объявится внезапная опасность. Местность была достаточно знакома, пересекали мы ее уже второй раз. Края ущелья заросли зеленкой, и только середина представляла ничем не покрытую россыпь мелких камней. И ее не пересечь, огибая один за другим. К тому же довольно большой участок невысоких деревьев, ветки которых сплошь покрыты колючками, если двигать напрямик. И потому следовало пройти по дуге, добраться до ручья, и уже вдоль него, под прикрытием довольно громкого журчанья воды, как и положено при быстром течении.

Чем меньше оставалось до места, где по моим предположениям и должны находиться люди, тем сильнее было мое недоумение. Ну как же так, почему до сих пор их не слышно? Ни шороха, ни всхрапа, ни шелеста одежды или неосторожного звяканья чем-нибудь металлическим – вообще ничего. Они успели уйти к проходу в каньон? Тем больше должно быть от них шума. Невозможно группе из стольких человек вести себя беззвучно, как бы они ни старались. Но ничего нет. Несколько раз я замирал, стараясь дышать через раз, когда мне казалось – вот они, те самые звуки, которых ожидаю. Но нет, проходило какое-то время, и источник шума оказывался самым обычным, природного происхождения. Для того чтобы преодолеть участок в несколько сот метров, мне пришлось затратить не менее часа. Чтобы в итоге упереться в тот край зарослей, после которых и начиналась пустошь. Так где же они? Ну негде им здесь спрятаться!

Размышляя, я какое-то время сидел на камне и совсем уже собрался отправиться в обратный путь, когда при взгляде на высоченную каменную стену ущелья мне пришла в голову новая мысль. «А что, если где-нибудь поблизости имеется достаточно большая пещера, способная вместить их всех? И они целенаправленно к ней двигались, чтобы переждать там какой-то срок?»

– Вперед, разведчик Анкудинов! – напутствовал я себя фразой из какого-то кинофильма. – И не вздумай возвращаться без результата. – А вот это было уже отсебятиной.

Наверное, не так уж велик повод радоваться, когда через некоторое время мне действительно удалось обнаружить вход в пещеру, но сдержать себя не смог. Это практически наверняка означало, что люди, которых я разыскиваю, по-прежнему здесь. Из щели, представляющей вход в пещеру, не пахло ничем. Нет, запах конечно же имелся, но самый обычный, никак не напоминающий тот, который поневоле издает большая группа людей, не имеющая возможности принять перед сном душ, причем несколько дней подряд. Как не наносило и запах дыма, что было понятно, он – полнейшая демаскировка, которая выдаст издалека. Особенно в краях, где толпами бродят перквизиторы. А вот сквозняк изнутри был довольно сильный. Что напрямую указывало – у пещеры есть либо второй выход, либо свод ее немонолитен. И тем больше было бы шансов учуять такое скопление людей.

Где-то мне попадалось, что «ниндзюцу» имеет такое значение, как «искусство быть терпеливым». А вовсе не какое-нибудь другое, подразумевающее умение растворяться чуть ли не на глазах, ловко махать катаной и без промаха метать сюрикены. И если оно верно, то сейчас я действовал в лучших традициях этого древнего искусства. Дожидаясь малейшего звука, запаха или какого-нибудь знака, что совсем рядом со мной, неподалеку от входа, но внутри находится страж, который владеет этим искусством еще лучше меня.