Коварная гора не прекращала

Своих жестоких, смертоносных игр,

Когда огонь охватывал заставы,

Ломая все дороги и пути,

Ни взад и ни вперед, ни влево, ни направо

Не позволяя путникам идти!

С препятствием, доселе небывалым,

Возможно справиться, владея опахалом,

Чья сила колдовская велика.

А для того пришлось смирить быка,

Потратив хитростей на то и сил немало,

И воинов призвать небесных на подмогу,

Чтоб, укротив огонь, себе открыть дорогу.

Вот веер совершил желаемое чудо,

И гнев огня и гнев быка угас,

Для странников настал победы час,

А бык на привязи пойдет, покуда

Не встанет он пред светлым ликом Будды.

Нет необходимости говорить о том, как был обрадован Танский монах, избавившись от тревог и печали. Желание его исполнилось и сердце успокоилось. Все четыре путника собрались вместе, еще раз поблагодарили хранителей Будды за их милости – и те удалились в свою обитель. Небесные гонцы Лю-дин и Лю-цзя взлетели на небо и последовали за паломниками, охраняя их в пути. Остальные небесные духи рассеялись во все стороны. Небесный князь со своим сыном-наследником повели быка прямо в обитель Будды. У пещеры остались только дух земли и Лоча, которую духу приказано было стеречь.

– Лоча! Ты почему не уходишь? – спросил Сунь У-кун.

Лоча опустилась на колени и сказала:

– Умоляю тебя, Великий Мудрец, прояви свою доброту и верни мне волшебный веер!

– Ах ты, презренная тварь! – прикрикнул на нее Чжу Ба-цзе. – Не знаешь своего места! Тебе жизнь сохранили, а ты все недовольна! Подавай тебе еще и веер! Сама посуди: мы потратили столько сил, чтобы раздобыть эту драгоценность, так неужто отдавать ее? Уж лучше мы продадим веер и на вырученные деньги купим себе разных лакомств… Ступай-ка лучше к себе в пещеру, не то тебя дождем намочит!

Но Лоча снова начала кланяться:

– Великий Мудрец, ты ведь обещал, что, погасив огонь, вернешь мне веер. Теперь поздно раскаиваться в том, что произошло. Мы не оказали тебе должного уважения и поэтому потревожили небесных духов. Ты не думай, мы с мужем тоже понимаем законы справедливости, только пока еще не вступили на истинный путь. Теперь я, наконец, увидела мужа в его настоящем виде, увидела, как его повели на Запад, а потому никогда больше не позволю себе творить зло. Прошу тебя, отдай мне веер, а я начну новую жизнь и буду заниматься самосовершенствованием.

Тут дух земли перебил ее.

– О Великий Мудрец! – сказал он. – Верни ей веер. Она владеет всеми его тайнами и знает, как гасить огонь. Тогда я смогу остаться на этой горе, буду помогать людям, а мне за это будут приносить жертвы. Не откажи в этом благодеянии!

– Я слышал от здешних жителей, – отвечал Сунь У-кун, – что за то время, когда пламя на горе бывает погашено одним взмахом веера, можно вырастить и собрать урожай. Каким же образом навсегда загасить огонь?

– Если хочешь навсегда загасить Огнедышащую гору, то надо сорок девять раз подряд махнуть веером. После этого огонь никогда больше не появится! – сказала Лоча.

Сунь У-кун, выслушав ее, взял веер в руки и стал изо всех сил махать им в направлении вершины горы. После сорок девятого взмаха с неба хлынул ливень прямо в жерло горы. Веер действительно был волшебным: дождь лил только туда, где был огонь, а вокруг стояла ясная безоблачная погода.

Танский монах со своими учениками находился там, где не было огня. Поэтому на них не упало ни единой капли. Так они провели всю ночь, а с наступлением утра привели в порядок коня и поклажу, вернули Лоче ее волшебный веер, причем Сунь У-кун сказал ей:

– Если я не отдам тебе веер, люди станут говорить, что я не хозяин своему слову, и не будут верить мне. Бери свой талисман к себе на гору, но смотри не устраивай больше никаких безобразий, помни, что я пощадил тебя и отпустил с миром лишь потому, что ты раскаялась.

Лоча приняла веер, прочла заклинание, и веер сразу сжался у нее в руке, став величиной с листок абрикосового дерева. Она засунула его себе в рот и поклонилась монахам, поблагодарив их. С этого времени она уединилась и стала вести жизнь отшельницы. Впоследствии она достигла перевоплощения, и имя ее увековечено в книгах, описывающих жизнь буддийских святых.

Лоча и дух горы, растроганные до слез милостью Сунь У-куна, пошли провожать паломников. Наконец они распростились, и Танский монах, Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн отправились вперед, ощущая приятную прохладу и ступая по влажной земле.

Когда две крайности соединились50,

То истинное родилось от них начало;

Когда огонь с водою усмирились,

Вражда угасла, ярость замолчала,

Широкая дорога вновь открылась.

Если вас, читатель, интересует, когда, через сколько лет, наши путники вернулись в восточные земли, прочитайте следующие главы.

Глава шестьдесят вторая,

в которой рассказывается о том, как в храме-пагоде было совершено телесное и духовное омовение, как на суд правителя были доставлены связанные черти и как паломники решили совершить еще одно доброе дело

Сто «кэ»51 ты должен помышлять о благе,

Чтоб в это время совершить благое дело:

С такой задачей справишься ты смело…

Но наберешься ли терпенья и отваги,

Чтоб больше сотни тысяч «кэ» не прекращать

От высыханья охранять живую влагу

И жар огня могучий усмирять?

Вода с огнем уж более не в ссоре,

Не гнев являют свой теперь, а милость.

Пять сил природы меж собой не спорят,

И в цепь одну они соединились;

И темное и светлое начало52

Приведены в достойное согласье,

Исчезло все, что странникам мешало,

И снова перед ними расстелились

Пути-дороги к истинному счастью.

Этот стих, который поется на мотив «Линцзянсян»53, мы привели здесь к тому, чтобы напомнить вам, как Танский монах и его ученики привели в гармонию силы воды и огня, благодаря чему вокруг распространились свежесть и прохлада. При помощи волшебного веера была потушена Огнедышащая гора, и вскоре путники миновали пространство в восемьсот ли, где еще совсем недавно бушевало пламя. Весело и беззаботно наставник и его ученики пустились в дальнейший путь