Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где-то еще остались лестрийцы, я это чувствовал. Они попрятались, моля Отца Равнин, чтобы тот их спас. Многие сегодня погибли, но выжившие навсегда запомнят этот день.
Меня звали, но я не шевелился. Неотрывно глядел в сияющую пропасть, как будто ждал, что сейчас из нее покажется Мона.
Но когда это жадные боги отпускали своих слуг?
Я готов был сделать этот шаг, попытаться вырвать ее из рук бессмертной богини, даже если шанс ничтожен.
Кромка была ненадежной, несколько камней откололось и полетело вниз, быстро скрывшись из виду. Снизу подул ветер, взъерошив волосы и раздув куполом рубаху.
И вдруг – какое-то шевеление. Багровый туман заколыхался, расступаясь и выпуская на волю сгустки алого света. Они ринулись ввысь, на ходу обращаясь птицами. Быстро работая крыльями, устремились в сторону Скального города.
Тем временем из каменных стен расселины упорно пробивались ниточки побегов – хрупкие и слабые. Но утолщались на глазах, превращаясь в рубиновые ветви с листвой. Тянулись от одной стороны пропасти до другой, сплетались между собой. Трещину быстро заполнял алый лес.
Все, кто наблюдал за этим волшебным действом, затаили дыхание. Подходить к краю больше не было страшно, ветви полностью перекрыли бездонную пропасть. Алый цвет их стал меркнуть, постепенно становясь серым и сливаясь со скалами.
Я смотрел на это и вдруг остро ощутил ее присутствие. Как будто в сердце вонзилась игла. Камни вокруг говорили ее голосом, в воздухе разлился аромат меда, горных трав и горячей смолы.
И я, черствый и несгибаемый Зверь-из-Ущелья, почувствовал, как стало мокро под веками и тесно в груди. Это было больше и сильнее меня. Даже не божественная сила, а сила самой природы, возрождения и любви.
Люди засновали туда-сюда, бесстрашно преодолевая то, что еще недавно было пропастью. Солнце раскалилось, и в считанные мгновения стало жарко, как летом. Снег поплыл серыми лужицами и за несколько мгновений впитался в каменистую почву.
Когда все уже успели успокоиться и выдохнуть с облегчением, землю под нами тряхнуло в последний и самый мощный раз. Твердь вздыбилась, полетели осколки камней, в разные стороны поползла паутина трещин – как будто наружу пытался вырваться огромный зверь.
– Что это такое?..
– Это еще не конец…
Искатели, настороженно хмурясь, отходили назад. Только меня отчего-то потянуло туда со страшной силой. Клинок упал на землю, и я сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей устремился туда. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, грозя проломить ребра и выпасть под ноги. Безумная надежда поднимала голову.
Все вокруг замерло, остановилось. Звуки и запахи исчезли, чтобы обрушиться с новой силой – когда из земли проклюнулся алый росток толщиною в ствол взрослого дуба. Со скрежетом упорно пополз вверх, к солнцу. Золотые лучи играли на гранях, во все стороны рассыпая искрящиеся брызги.
Зрелище заставило замолчать всех на этом клочке земли. Замолчать и затаить дыхание, потому что, когда стебель поднялся на высоту человеческого роста, стало ясно, что на конце его бутон. Лепестки плотно примыкали друг к другу, они казались прозрачными, но разглядеть, что под ними, было невозможно.
Любопытство и странное предчувствие заставило приблизиться к цветку вплотную. Ладонь легла на гладкую поверхность…
Тепло. Живое тепло, не камень.
Повинуясь порыву налетевшего ветра, стебель накренился…
Бутон увеличился, налился силой и соком. Лепестки мягко и медленно поползли в стороны, отогнулись, как створки раковины.
Еще никогда в жизни время не текло так мучительно медленно. Ожидание было маленькой смертью. Когда легкие вспыхнули огнем, я понял, что не дышал. Прикипел взглядом к волшебному зрелищу. Подойди сзади враг – я бы не заметил.
– Мона… – выдохнул судорожно, когда открылась сердцевина.
Из цветка божественного древа появился первый искатель – так сказала она. И сейчас это походило на перерождение, начало новой жизни. Рамона свернулась калачиком, подложив ладони под щеку, и казалась мирно спящей. Подтянувшись на руках, я оказался в центре каменного цветка, а потом, подняв на руки самую драгоценную в мире ношу, так же легко соскользнул на землю.
Никто не решался к нам приблизиться. Молча наблюдали за развернувшейся картиной, боясь нарушить неловкими словами или действиями ее волшебство.
А я никого не видел, была только женщина у меня на руках. Опустившись, положил голову к себе на колени – буйные кудри стекли на землю водопадом. Не выдержал, зарылся в них руками, дотронулся до бледной щеки. Как зверь, втянул носом до боли знакомый запах.
Моя… только моя…
Внутри дрожали струны – натянутые до предела и готовые порваться.
– Ренн? – счастливая улыбка скользнула по губам, и Мона открыла глаза. Почувствовала меня раньше, чем увидела.
– Скажи, что мне это не снится.
Тепло кожи под губами и тихий стон показали – нет, это не сон. Моя жрица действительно вернулась, когда я почти утратил веру. Пришла самым чудным способом из всех, что я мог вообразить. Как символ победы над смертью, жадностью и людскими пороками.
Отерев ладонью лицо, она села рядом и прижалась к моей груди. Бережно, боясь повредить этот хрупкий росток, я обнял ее за плечи. В голове роились десятки вопросов, но я решил отложить их на потом. Главное сейчас – это женщина, ее присутствие в моей жизни.
– Ты все-таки остановил кровопролитие, – глаза цвета сосновой смолы сияли, как два золотых озера. – Я так тобой горжусь, Ренн.
Она взяла мое лицо в ладони, что-то выискивая во взгляде. Кожа ее, бледная, начала наливаться внутренним светом, по скулам мазнул нежный румянец.
– Да. Едва не опоздал, – я откашлялся, потому что в горле до сих пор стоял ком. – Не представляешь, как ты меня перепугала. Я ведь думал, что больше тебя не увижу. Как ты выбралась? Мне показалось, что древо поглотило тебя, и ты растворилась в его сути.
А она улыбнулась легко и радостно, отвела прядь волос от моего лица и заправила за ухо.
– Разве Матерь Гор могла забрать такую же мать?
* * *
Рамона
Я чувствовала себя посвежевшей и полной сил – как будто очнулась от целительного сна. Я прошла испытание, и Матерь Гор отпустила меня туда, куда так стремилась душа. Более того, все части душ, осколки драгоценных сердец девушек-жриц были отпущены на волю, и я знала, что совсем скоро они станут прежними.
Когда Матерь Гор сказала про желание, я уже знала, что загадаю.
А сейчас Ренн держал меня, как самую большую драгоценность. От нежности и родного тепла перехватывало дыхание.
– Мое место здесь,
