«Сегодня? Но мой чартерный рейс прибывает на рассвете. Конечно, вы сможете найти для меня место хотя бы на одну ночь, мистер бин Вазир. Бельевой шкаф мне бы вполне подошёл».

— Чем вы занимаетесь? Мистер Нэш?

«На самом деле я фотограф. Здесь по заданию для журнала National Geo. Скоро появится большая статья о варанах Комодо. Если повезет, могу попасть на обложку. На самом деле на этом острове их довольно много. Кроме этого Я имею в виду чертовски большого парня у входной двери».

«Да, я знаю. Я сам поймал немало драконов на Суве. Мой талисман Саддам, как вы видите, уже немного устал от зубов. У меня есть пара здоровых молодых парней, которые только и ждут, чтобы забрать его. Не такой большой, как Саддам, но намного быстрее и сильнее».

«В неволе?»

«Да. На территории отеля есть большая клетка. Вы можете взглянуть на нее по пути на взлетно-посадочную полосу, мистер Нэш. Сфотографируйте».

«Спасибо, мистер бин Вазир. На самом деле в это время утром свет должен быть отличным».

«Вообще-то, вы сейчас отправляетесь туда, мистер Нэш. Я поручил посыльному собрать ваши вещи и положить их в багажник отеля «Даймлер». Так получилось, что у меня самолет на взлетно-посадочной полосе. Мои пилоты буду только рад подвезти вас на коротком перелете до Явы».

«Но».

«А, вот и мой водитель. Он отвезет вас на взлетно-посадочную полосу. Поздоровайтесь с Типпу Типом, мистер Нэш».

Высокий африканский вождь в красных дашики протянул руку, и у Нэша не было другого выбора, кроме как протянуть и свою. Африканец сжал руку и широко улыбнулся, обнажив покрасневшие зубы.

* * *

Нэш взял устаревшую бакелитовую переговорную трубку, висевшую на крючке под задним стеклом «даймлера».

«Почему мы остановились здесь, водитель?» — сказал он в трубку. «Впереди взлетно-посадочная полоса. Давай поспешим, приятель».

«Босс сказал, что ты фотографируешь дракончиков».

«О, неважно. Давай просто доберемся до взлетно-посадочной полосы, если тебе все равно, приятель».

«Босс сказал, что ты фотографируешь, ты фотографируешь».

«Да, ну, твой босс — не мой босс, не так ли? Итак, ты — Господи!»

Типпу внезапно свернул большую машину с обочины и резко занес ее в пыльную остановку в невысокой траве. Даже при включенном кондиционере и при открытых окнах можно было слышать метание и рев двух молодых комодских ящериц из их клетки где-то внутри сплошной зеленой стены джунглей. Его пассажир отчаянно схватился за ручку задней двери, но Типпу запер все двери. Он повернул свое массивное тело на переднем сиденье и посмотрел на явно напуганного белого человека.

— Предположим, ты видишь драконов, — сказал он. «Вам повезло, мистер Нэш. Время кормления драконов».

Глава тридцать шестая

Лондон

БРИК КЕЛЛИ тащился за ароматными и манящими следами Л Или. Он наблюдал, как роскошная рыжеволосая женщина в перламутровом платье цвета сои шелковисто проскользнула через французские двери на террасу балкона. Рядом с бальным залом было несколько таких полукруглых террас, все с видом на небольшие сады на северной стороне отеля. Если бы не глухой стук вертолета новостей, зависшего над головой, это было бы спокойное место, где можно было бы избежать шума и суетливой толпы внутри. За Парк-лейн деревья Гайд-парка вырисовывались черными на фоне вечернего неба.

Посол Патрик Брикхаус Келли почувствовал укол вины.

Тиш и мальчики были где-то в дальнем конце бального зала, брали автографы у звезды Иэна Флинна. Именно по этой причине он сегодня вечером вывел свою семью, несмотря на все предостережения Джека Паттерсона. Давай, Текс, сказал он. Шанс для его запертых мальчиков увидеть мировую премьеру нового триллера Ника Хичкока? А, возможно, познакомиться с самой звездой? В конце концов Паттерсон и его сотрудники DSS наконец уступили. В конце концов, там будет половина королевской семьи и вся их охрана. Возможно, семья посла будет в большей безопасности на весенней вечеринке в саду в стенах Бак-хауса, но не намного.

Он виновато оглянулся через плечо, ища Тиш и мальчиков. Теперь они наверняка будут фотографироваться, а где папа? Мама, почему папы нет ни на одной фотографии Ника Хичкока? Потому что папочка ускользнул, чтобы тайно поговорить со старым другом, дорогая.

Лили остановилась у дверей, позволяя Брику идти одному. Франческа стояла к нему спиной, опершись локтями на широкую каменную балюстраду и глядя в глубокую летнюю ночь. Ее пышные светлые волосы были собраны в шиньон и закреплены блестящими бриллиантовыми заколками. Казалось, она тихо насвистывала или шептал бурундукам, игравшим внизу среди каштанов.

Давно похороненные воспоминания всколыхнулись. Неделя с ней, затерянная в святилище маленькой спальни с видом на Испанскую лестницу. Брик, переживший песчаные бури и танковые бои в пустынях к югу от Багдада, сохранив практически неповрежденную кожу, решил остановиться на неделю в Риме, прежде чем отправиться домой в Ричмонд. «Остановка для дозаправки», — сказал он матери по телефону, и она предложила ему найти отель «Хасслер» по адресу Тринита дей Монти, 6. Уютная атмосфера старины в отеле оказалась идеальной для залечивания ран войны.

В свой второй вечер в Риме, ужиная в одиночестве в La Carbonara, оживленной траттории, которую он обнаружил на площади Кампо дель Фьоре, молодой капитан американской армии впервые увидел эту красоту. Она работала на кухне, нарезала салями за тяжелым деревянным столом, и каждый раз, когда кухонная дверь открывалась внутрь или наружу, он пытался поймать ее взгляд.

В теплом, насыщенном свете кухни, окруженная неистовыми поварами, официантами и официантами в черных куртках, она казалась безмятежной и, если не считать блестящего ножа в руке, даже ангельской.

Кухонная дверь качнулась, словно щелкнул затвор фотоаппарата. Она ловила его взгляд, когда один из официантов входил на кухню с подносом с пустой посудой; и он отвечал тем же, когда появлялся еще один с тарелками дымящейся пасты. Наконец, была одна улыбка. Никто из них не помнил и не заботился о том, кто первым улыбнулся в камеру. Он влюбился. Вначале он думал, что она, возможно, тоже немного в него влюблена.

«Все еще кровь течет глубоко», — сказала она ему после их первой ссоры. Это был один вечер после двух или трех бутылок грубого Кьянти в таверне в Тестевере, и остаток ночи он провел, пытаясь объяснить, почему то, что он имел в виду, не было оскорблением. Ее легко ранить, и она склонна к быстрому гневу. Один урок, который Брик усвоила на этой неделе, заключался в том, что, проталкивая боевой танк Abrams M1-A через иракские минные поля, прикосновение на цыпочках к яичной скорлупе женской