Когда она снова посмотрела на незнакомца — в конце улицы стоял волк. Огромный белый волчище.

Надя замерла. Волк смотрел в ее сторону и не двигался. Эти животные всегда ходят стаями, значит, сейчас она увидит и остальных? Чародейка вгляделась в припорошенные снегом руины. Пока никого.

Когда саксы еще были живы, страшные северные волки служили им ездовыми псами. Вечные спутники людей, они жили в городах, делили кров и еду. Южный климат был слишком жарким для них, на войну с южанами волков не взяли. И когда люди ушли на юг от холода, волков тоже не позвали с собой. Они так и остались жить в покинутых городах. Помнят ли они людей? Хранит ли звериная память запах человеческого существа? Надя не могла позволить себе надеяться на это.

Волк внимательно разглядывал ее, потом поднял морду к небу и завыл. Ему ответили и город наполнился протяжной монотонной песней. У Нади мороз пробежал по коже.

Чародейка повернулась к нему спиной и побежала.

Она оставила лошадь на крыше, и если волки доберутся до нее раньше, Надя пропадет в этих снежных краях!

Надежда не слышала волка. Просто бежала что есть сил, надеясь успеть, но зверь нагнал ее в несколько прыжков. Он мягко ударил лапами ей в спину, повалил в снег.

Об оружии она не думала. Схватила осколок льда, подвернувшийся под руку, обратила его в нож и попробовала ударить. Не попала. Ее схватили за запястье, больно вывернули руку, выбивая нож. Надя с трудом перевернулась на спину и от удивления потеряла дар речи.

Прижав ее к земле, на ней сидел молодой парень. Черные волосы слишком длинные, падают на лицо. Голубые, злые глаза. Он воспользовался ее замешательством, схватил за запястья, прижал к земле.

В ушах зашумело, снова подкатила к горлу тошнота.

Оскалив клыки, на ней сидел белый волк.

Надя снова зажмурилась.

— Не открывай глаза.

Голос у парня был хриплый, с незнакомым резким акцентом.

— Тебе нужно привыкнуть.

Надя слышала, как скрипит снег под лапами новых животных, ей в щеку ткнулся мокрый нос, повеяло в лицо теплым дыханием.

— Убери их от меня.

— Боишься?

Надя открыла глаза. Вокруг были люди. Четверо или пятеро молодых мужчин и девушка с черными до синевы волосами. У Нади заломило в висках, она зажмурилась, застонала.

— Уйдите, — попросил парень-волк. — Ей тяжело видеть нас всех.

Надя слышала, как скрипит снег, потом — лишь дыхание черноволосого.

— Слезь с меня! — потребовала чародейка.

— Если пообещаешь не нападать.

— Обещаю. Слезь!

Парень отпустил ее руки. Надя открыла глаза.

Перед ней был человек, хотя она могла поклясться, что еще мгновение назад чувствовала на запястьях щекочущее прикосновение шерсти. Ему было около двадцати лет. Брюки из незнакомой грубой ткани синего цвета и тонкая для здешних мест кожаная куртка. Он отступил от нее, присел на корточки, с интересом рассматривая царевну.

— Кто ты?

— Кто ты?

Вопрос они задали одновременно, и так как о природе незнакомца она уже догадывалась, Надя решила ответить первой.

— Я — Надежда из Варты. А как зовут тебя?

— Клык.

За соседним домом громко заржала кобыла. Волки взвыли, остервенело, яростно, ржание сменилось всхлипом и умолкло. Надя вскочила на ноги.

— Что они делают?! Оставьте ее!

Она бросилась к разрушенной стене соседнего дома, по кирпичам вскарабкалась на крышу, пробежала, перепрыгивая черные провалы к следующему зданию.

— Нюкта! Ко мне!

Чародейка оказалась на фасаде соседнего дома, единственной уцелевшей стены, и остановилась. Теперь ей была видна крыша, где она оставила лошадь… Волки столпились вокруг брошенной на снег сумки. Лошади не было. Напуганная волками, она растворилась в воздухе так же, как и появилась — неожиданно и навсегда.

— Что вы наделали?!

Она не сердилась на волков, глупо было ждать от них чего-то иного. Надя сама была виновата, что не спрятала лошадь, не защитила заклинанием!

— Мне жаль, — сказал черноволосый, останавливаясь рядом.

Взгляд царевны упал вниз. У ног парня лежали две тени. Звериная — по правую руку и человеческая — по левую. Надя охнула.

Клык тоже посмотрел себе под ноги, понял, почему она удивилась.

— Хочешь узнать, почему их две? — спросил он.

В городе было холодно и пусто. Клык вел ее за собой по заснеженным улицам по узким звериным тропам, проложенным сквозь сугробы и остовы домов. За ним тихо следовали две бледные тени. Чародейка старалась не смотреть на них.

— Как называется город?

— Виридем.

— Волки живут здесь?

— Живут.

— И много вас?

— Много.

Разговор не клеился, и Надя замолчала.

Они шли по главной улице, широкой и пустой. Ветер не давал снегу скопиться здесь, и время от времени под ногами виднелась дорога. Ровная, гладкая, серая. Измельченный камень, смешанный со смолой? Похоже, но не то. Время и холод пустили по дороге трещины, но она все еще была лучше мостовых Морин-Дениза.

По обочинам широкого проспекта часто попадались брошенные железные кареты на мягких колесах. Таких Надя еще не встречала. У них не было козел, не было запяток.

— Что это? — не удержалась от вопроса чародейка.

— Забытые механизмы.

— Чародейские?

— Нет. Их придумали люди уже после того, как чародеи покинули мир.

— Почему я никогда не слышала о них? Почему они остались здесь, в заброшенном городе?

Клык остановился, посмотрел снисходительно.

— Богам не нужны человеческие механизмы. Они делают людей независимыми. Дают всемогущество, не требуя молитв. Какому богу это понравится?

Волк привел ее к большому красивому зданию оперного театра. Возле входа у подножья разрушающейся лестницы все еще стояли статуи Хорса, покровителя искусств. В фойе было пусто, чисто и темно.

— Жди, — приказал волк и пропал за поворотом коридора.

Некоторое время ничего не происходило. Затем где-то в недрах театра что-то громко зарычало, затарахтело. Надя прижалась спиной к стене, готовая защищаться.

Вернулся Клык. Нажал на еле заметную выпуклость на стене, и под потолком вспыхнул свет. Надя зажмурилась.

— Мы не включаем его, но ты же человек. Вам важно все видеть, — сказал парень.

Надя открыла глаза.

Широкие пыльные люстры под потолком были увешаны не кровавками, а мелкими грушевидными стеклянными бутылками. В них горели неровным желтым светом тонкие нити.