— Да.

— Да!

— Да, к сожалению… ответили и Клавдий, и Вольдемар, и Берни, к которым я повернулся.

— Во-от! — сделал Сильвестру большие глаза. — Нужно что-то простое, но эффективное. Максимум из четырёх аккордов. С ударением на подачу, а не красоту и изысканность. И чтобы каждый раз, когда начинаешь играть эти аккорды, люди понимали, что сейчас будет — как у собаки слюна выделяется когда… Миской гремишь. — Про опыты академика Павлова с собаками и лампочкой лучше не надо. Не поймут что такое лампочка.

— Сиятельство, а напой! Я поймаю мелодию! — вновь загорелись глаза парнишки, схватившего лютню. Переварил насчёт тюрьмы и пыток и принял решение остаться в команде?

— Давай попробую.

И, настроившись, я попытался изобразить ноты. Вначале просто звуками:

— Ту-ту-ту-ту, ти-ти-ти-ти, ты-ты-ты-ты, ды-ды-ды-ды… Ту-ту-ту-ту, ти-ти-ти-ти, ты-ты-ты-ты, ды-ды-ды-ды…

Не получилось. Не поймал. Несколько раз проиграл в той или иной тональности, но теперь я «не узнал» звучания.

— Давай ещё раз.

— Может так? — Он снова заиграл, но я лишь поморщился. Не знаю я нот! И со слухом напряженка.

— Давай ещё. — Я снова, напрягая весь дарованны й талант, попытался напеть.

— А вот так? — заиграл в ответ он. Я покачал головой. — Так? — Снова нет. — А может снова напоёшь, а я половлю? Вот давай, первая какая нота?..

Я напевал. И звуками, и словами пел. На русском, естественно. Не выходило. Наступивший мне на ухо медведь был большим, определённо.

— Блин, да как же это передать! — вспыхнул я и поднялся — походить по спящему залу, размять ноги. Спали не все, кто-то продолжал/заканчивал напиваться, но были и кто нас слушал. Правда не подслушивал, а именно слушал, не как эльфа. — Там же блин четыре аккорда всего! Am, F, C, E. Am, F, C, E. Иопять, Am, F, C, E…

— Но я знаю эти аккорды! — мгновенно просиял Сильвестр. А я встал вкопанный — его ж учил коллега из моего мира! Причём конкретный такой музыкант, фанат «Метлы» и «КиШа».

Сильвестр заиграл. И как — то, что надо! Именно это сочетание звуков я не раз брынчал под гитару в процессе обучения, и пару раз — на пьянках с друзьями. Только он играл перебором, а я только боем мог, но, блин, это ТА ПЕСНЯ!!!

Знаете как приятно, когда смог «по пальцам» объяснить мелодию? Охватило тёплое чувство. Но тут же опало, когда осознал, что ни хрена — он просто знает что такое наши ноты и наши аккорды. Возможно, от наставника-попаданца. Млять!

— Напой, граф! — Я не заметил, как мы на «ты» перешли, но в этом обществе «тыкание» не слишком серьёзное преступление, пускай. — Напой, а я поиграю.

Я пропел первое четверостишие. И понял, чего не хватает.

— Стоп! Жди!

Снова вылез из за стола и принялся ходить по окрестностям и… Бить деревянной ложкой по деревянным же мискам, стоящим и тут и там на других столах. Тут большинство посуды из дерева, и это нормально: даже крутые феодалы на серебре и меди жрут только дома или на пирах. А в таверне сам бог велел — серебро и бронзу или утащат, или сломают, нафиг! А дерево дешёвое и прочное. А вот и пара глиняных мисок, тоже неплохо звучат. С собой! Посетители за этим столом дрыхли, один растянувшись на лавке, двое сидя, положив голову на руки, против не будут. Всё присмотренное добро под недоумённые переглядывания «офицеров» перенёс на наш столик и принялся барабанить, проверяя звучание.

— Играй, — кивнул Сильвестру.

Тот попробовал. Несколько мисок в тон попали. А одна фальшивила даже на взгляд медведеухого меня. Музыкант отложил лютню, сам попробовал звук, забраковал, после чего с ложкой побродил по окрестностям, постукивая её обо всё подряд, принёс и протянул в итоге большую деревянную чашку для супа. Скажем так, грязную, не помытую, но мы то стучим по тыльной стороне?

— Эта сойдёт! Давай, начинаю, — кивнул он, садясь и проводя по струнам лютни.

Глаза парнишки горели азартом. В них я прочёл желание покорить мир, жажду славы, которая, пожалуй, будет посильнее жажды вкусно кушать и сладко спать. Творческие люди они такие. Наверное, человек в возрасте на его месте не согласился бы. Этот же был готов поставить жизнь «на красное», но добиться успеха, о котором ранее не мог и мечтать. Пожалуй, я везучий попаданец — постоянно вокруг хорошие кадры нахожу.

Защёлкав ложками по чашкам, тарелкам и плошкам под такт лютне, пропустив пару вступительных четверостиший, запел, также, по-русски!

Я пел. И в голос наливалась энергия. Тоска по миру, который потерял, в котором… Умер? Ну как, блин, я там умер? Я ж был здоров, как бык! Откуда сердечная недостаточность У МЕНЯ? Сердце вообще никогда не болело! Меня сюда ПЕРЕНЕСЛИ, убив там! Лишив всего. Кто? Да чёрт его знает. Но я ПОМНЮ всё, что было там, а там было далеко не только плохое. И в песне-крике-души Егора я вдруг, не ожидая, выразил собственную тоску и собственную злость, хотя текст был совсем о другом.

Но потом немного успокоился. И спел любимый куплет, который и предстал вчера и позавчера в голове, когда обмозговывал слово: «Политическая сатира».

— Ричи, что это за язык? — Это Берни. После паузы, когда я закончил. Кстати, сам не ожидал, что с ударными так выйдет. Но пальцы будто чувствовали, когда по какой плошке бить. Может это от Ричи? У него нет слуха, но есть чувство ритма? Он и танцует по местным меркам хорошо…

— Язык места, где он жил эти годы, — «перевёл» для всех Вольдемар, смотря на меня грустными глазами.

— Наставник, я с первого дня не скрываю этого, — покачал я головой. — Надо будет ответить — отвечу. И перед церковью, и богом, и людьми. И что скажу: там всё так же, как у нас. Свои заморочки, но в целом там не хуже и не лучше. Там тоже… Всё идёт по плану… — Грустно с последней фразы усмехнулся. — Скажите лучше, как воспринимается песня, когда не знаешь языка? — внимательно оглядел спутников.

— Очень эмоционально! — поднял глаза к потолку Клавдий. — Наверное, пел о чём-то плохом. Горечь поражения в борьбе, досада, отчаяние, бессилие. Готовность пойти и умереть, зная, что это ничего не даст — бой проигран. Да?

В корень зрит. Именно. Ай да Егор! Отличную песню в своё время написал. Да и я, наверное, не подкачал, в кои-то веки.

— Я смогу так сыграть! — уверенно заявил Сильвестр. — И спеть тоже. Но… Граф, научи! Научи самому писать такие песни!