Я, как граф, мало дать не могу — статус. Но это в принципе единственная ограничивающая сие мероприятие заморочка. Ибо бедняк, например, может хоть одну восьмую асса положить в копилку, и посещение клуба засчитано. Да и я могу давать в широченном диапазоне, не обязательно каждый раз вываливать состояние — а то привыкнут парнишки в сутанах, разбалуются. Лишь бы было не «западло», то есть чтоб не посчитали равным беднякам или, о боже, безродным ремесленникам.

Рука почти не болела. Она все эти дни… Чесалась. Чесалась изнутри — само мясо хотелось разодрать ногтями, до кости. От разрыва повязки и необдуманных действий спасал только окрик эльфийки:

— Рикардо, я что, зря на тебя такие силы потратила? Ты хочешь, чтобы я больше к тебе никогда не притрагивалась?

Чешется — значит заживает, это я и без неё знал. Класс, на самом деле, что чешется — без Наташи не знаю, сколько бы маялся. А так на третий день уже спокойно рукой махал, сняв повязку, и швы держали!

— Это магия, да? — спросил я её, наряжаясь для похода в церковь. — Лечебная магия? Воздействие на клеточном уровне?

— Ты говоришь непонятные вещи, — хмурилась она, — но я понимаю, что хочешь сказать. Да, магия. Дар моего народа. Мы… Очень хорошо чувствуем наши тела и можем на них воздействовать. И научились ограниченно воздействовать на другие тела, друг на друга. Ты видел, мы не всемогущи, существует множество болезней, где я бессильна. И с того света вытащить не получается. Но врачевать простые раны можем неплохо.

Расспросы по генной инженерии ничего не дали, да я и сам про гены знал не то, чтобы очень. Чисто вершков нахватался, опыты Менделя на горохе, да ещё про группы крови что-то. А в других областях медицины, в которых подозревал углублённые эльфийские знания, не разбирался тем более. Так что оставил расспросы и перешёл к другой важной части допроса, а именно, их отношению к религии. Что за Духи Леса, и прочее? Оказалось, религия у них совсем не сложная, чем-то смахивающая на глубокую натурфилософию.

— Почему нет? Я могу заходить в вашу церковь, — рассмеялась она, когда я спросил, не составит ли она сегодня компанию. — Но вот вы, людишки, будете против. Ты, возможно, нет — тебе всё равно. Но они слишком… Ревностные. Не понимают, что такое бог, но считают, что всё знают, и блюдут мифические традиции и церемониалы. Это смешно, но я уважаю их право заблуждаться, а потому не пойду.

— А мы можем находиться в вашем… Культовом месте? — Я даже не знал, есть ли у них «церкви» как понятийная категория, как здание. Или они на полянах при луне пляшут?

— Конечно. — Задумалась. — Ричи, боги — это создания Природы. А Природа — это Закон. Закон… Всего. Мы все — дети Природы, что бы о себе ни думали. Природе плевать на каждого из нас, она блюдёт лишь общее равновесие. Потому мы не боимся смерти — мы не уходим в никуда. Остаёмся здесь, становимся… Чем-то другим. И ваш бог — тоже часть Природы. А ваш мифический ад и рай — это сказки для тёмных и необразованных.

Но вы ещё слишком молодая цивилизация, чтобы вас чему-то учить. Вы должны пройти свой Путь. А потому я не буду ничего говорить тебе, помогать или мешать. И никто из эльфов. Верьте во что хотите и как хотите.

Отшила так отшила! Я про себя усмехнулся, оставил её, красавицу в красивом синем платье, на памятной площади (это ж центр города, тут и магистрат, и главная церковь — для местной элиты, а ещё куча лавок и магазинов по округе — не заскучает) и двинулся на собственно культмассмероприятие.

Что сказать по раскладам среди местных? Они… Были. Какие-то тёрки, договорённости, смотрины. Мы местным почти не мешали, лишь создавали толпу в главном нефе. Но как-то учитывать нас во внутренней «движухе» местные не пытались, и это хороший знак. Считали бы оккупантами — не выпячивали бы свои проблемы, отложили решения на попозже, когда уберёмся. Но нет, заигрывания, ухаживания, взгляды и тихие переговоры некоторых уважаемых мужчин или женщин друг с другом шли своим чередом, на глазах у нас создавались или рушились союзы, договора о браках… Ну или о чём они тут ещё могут договориться? А это хороший знак. Мне, как непростому сеньору, знаки внимания оказывали, но, скажем так, представительницы «низшей лиги», которым в местном серпентарии нечего терять. И такие сеньориты «целому графу» интересны не были (это если не брать в расчёт того, что творит эльфа по ночам, не интересны даже без эльфы). Долго озирался, А ВДРУГ… Но нет, новых принцесс на моём жизненном пути не появилось. Жаль.

Через час или два службы, подбежал, распихивая всех, кто-то из отроков:

— Вашсиятельство! Едут!

— Кто? — сразу не врубился я. Я ж с богом общался. А вон та юная феечка, что так призывано смотрит… Короче, Б-р-р-р!

— Флаг герцога, — продолжал шептать дозорный. — И герцогские знаки на накидках. Местные стражи на башнях ворота не закрывали, а наши не успели, или не захотели — позже скажу. Но гонца послали.

— Наших на воротах тронули? — нахмурился я, надеясь, что у гостей хватит ума избежать худшего.

— Пока не знаю. Но вроде с налёту не поубивали.

— Хорошо. — Я приказал своим не сопротивляться, если гости не будут бузить. И даже отдать оружие, если чинно потребуют, без урона чести. Ладно, посмотрим.

— Наши что?

— Занимают все крыши на площади, как оговорено. Дежурные вооружаются и облачаются. Сотники в курсе. Мы ж готовились, встретим.

— Началось? — А это услышал шум и подошёл стоявший чуть-чуть поодаль Бернардо.

— Ага. Наконец.

— Долго! — пожаловался он.

— Ага, — не мог не согласиться я. — А сколько их? Гостей? — Это я отроку.

Тот запыхтел и пожал плечами.

— Пока не знаю.

— Ладно, пошли. — Кивнул своим телохранам — уходим, и начал протискиваться к выходу. Расступался народ неохотно, телохранам приходилось коридор расчищать телами и пинками, что говорит о том, что меня не боялись. Значит, правильную выбрал стратегию — не надо кошмарить пипл, и пипл не будет делать заподлянки в ответ.

Ворвавшись в город, орлы герцога… Не знали, где нас искать, ибо у нас по сути не было одной определённой базы. Силы рассредоточены. Но добрые люди подсказали, что надо двигаться на площадь, они и двинулись. И, конечно, мы тоже не идиоты, знали, что будет ровно так, и подготовили встречные мероприятия. Несмотря на показную халатность, более сотни наших всегда эти дни были под ружьём. Кроме самого первого дня после боя, конечно. Но с момента, как я поднялся — всё строго. И Йорик, и Вольдемар люлей своим исправно вставляли, и люди Берни тоже старались держать марку, пусть их в расчёт мы не брали. Мы ждали войско условного противника, и промухать из-за безалаберности было никак нельзя.

Итак, рыцари герцога Картагенского втягивались на площадь. И было их немало. Но я видел блики на шлемах наших орлов практически со всех окружающих крыш, а иногда из верхних окон. И рыцари противника их, к сожалению, тоже быстро заметили. Часть подалась назад, количество противника на площади убавилось. А ещё я знал, что во дворах трёх ближайших таверн стоят в ожидании сигнала три-четыре десятка наших конников. Если что — порвём гостей, как Тузик фуфайку. И судя по переглядываниям и перебрасываниям словами кого-то из рыцарей, гости это чуяли нутром. Жаль, не все — вид некоторых заставлял думать об их умственной неполноценности.