Ну, вот и добрели до главного… Врать напропалую или не врать?.. Да, старик Решехерпес советовал: «Нужно будет лгать — лги!». Но вот «нужно» ли теперь? И если я ошибусь, то будет страшное… Ну, раз… два…

— Я жрец! — выпалил я.

— В смысле, жрёшь что ли много? — усмехнулась Катерина и тут же её глаза округлились, — Погоди! Ты хочешь сказать… ты волхв?! — И сразу глаза её опасно сузились, — И кому же ты поклоняешься? Ах, да! Рубин! Золотому тельцу? Мамоне?..

— Я расскажу, — почему-то хриплым голосом сказал я, — Я всё расскажу, только пожалуйста, не перебивай!

И я рассказал всё. Ну, почти всё. Катерина даже рот открыла, пока слушала.

— Врёшь? — шёпотом спросил она, когда я окончил свой рассказ.

— Как можно?!

— То есть, ты можешь делать чудеса? Словно святой?

— Могу и чудеса. Не все, конечно, а только то, что знаю.

— Ага! Убить, умертвить, наслать чуму и холеру?! И десять казней египетских?!

— Как раз из этого ничего не могу, — сокрушённо признался я, — Хотя, кое-что хотелось бы. Бабахнуть бы, к примеру, как из мортиры! Я бы не возражал против такого умения. Но нет. Могу только то, чем занимались маги в моё время.

— А чем они занимались?

Что ж, к этому вопросу я тоже готовился!

— Что у меня в руке? — снова пошарил я у себя за поясом.

— Горошина?

— Горошина. Пойдём-ка за порог… А теперь смотри!

Я сунул горошину в землю. Протянул вперёд руку с перстнем и закрыл глаза, повторяя нужные слова. Катерина тихонько ахнула. Я знаю, что она увидела. Но я своих дел не прекращал. Ещё… ещё… ещё… Уф, устал! Ладно, пожалуй, хватит! Думаю, и этого достаточно будет!

Я открыл глаза. Чуть не половина часовни была перевита проросшими и буйно расползшимися по стене гороховыми побегами. Густо висели уже созревшие новые стручки, с налитыми горошинами. И стояла остолбенелая Катерина. Я ухватил девушку и вновь утащил её в часовню.

— Видишь? В добрых руках магия творит добро. Хочешь, я могу сделать, чтобы с каждого поля по три-четыре урожая за год собирали? Правда, только с того поля, которое я вижу, которое перед моим взором, на которое я могу направить мою руку… Но если магов будет много, то и полей таких может быть много! Лишь бы магия была в добрых руках! Лишь бы волшебство было под присмотром.

— Ага… а тот рубин…

— Сам по себе тот рубин не плохой и не хороший. Он только усиливает черты характера своего владельца. Ну и защищает его, оберегает. Исцеляет, если ранен или отравлен. А уже владелец отвечает за то, какие он будет делать дела: добрые или злые.

Ну, то есть, жадный станет скрягой, щедрый — транжирой, смелый станет отважным, а трус поминутно будет впадать в панику. Если владелец умный, хитрый и изворотливый, то с рубином он сможет с лёгкостью обмануть всех вокруг, какими бы умными и расчётливыми ни казались собеседники. Если это сластолюбец, то станет распутником, если человек жесток, то окружающие будут ужасаться зверствам… Но рубин не виноват!

Ты же слышала? Был отважный полководец, этот… Цезарь! И потом, когда к нему рубин попал, он ни одного сражения не проиграл. Был умный дядька, Клавдий. И в его правление в Римской империи царили тишь и благодать. Но, когда рубин попал в руки Калигулы… Не рубин виноват! Он просто усилил чёрную душу своего владельца!

— И тебе нужен рубин, чтобы он не попал в грязные руки?

— И это тоже. А, кроме всего прочего, я должен вернуть магию в наш мир! Я должен найти остатки наших жрецов, а если их нет, то создать новую касту жрецов. С чистым сердцем и чистыми руками. Чтобы они делали добро. Чтобы люди жили хорошо и привольно. Счастливо. В достатке.

— А как ты докажешь, что если тот рубин попадёт в твои руки, ты сам не станешь таким, как Нерон или Калигула? А вдруг в тебе тоже есть червоточина, и тот рубин раздует твою чёрную полоску души в чёрное, мрачное покрывало для всего народа?!

— Мне трудно это доказать, — вздохнул я, — Но я намерен разбить тот рубин, не ожидая, пока в душе что-то там разрастётся. А потом магия будет уже не только моя, но для всех. Останется только отыскать людей, чистых душой, и обучить их.

— А если ты тот рубин не найдёшь…

— Тогда им завладеет кто-то другой. И я очень сомневаюсь, что этот «другой» будет добрым и мягким. Помнишь историю про «Рубин Чёрного принца»? Можешь назвать хоть одного владельца, которому ты хотела бы отдать в руки магический рубин? Мухаммад Пятый, убийца собственного отца, которого его же подданные не любили? Мухаммад Четвёртый, свергнувший с престола брата своей жены? Педро Жестокий, убивший Мухаммада Четвёртого, который пришёл на переговоры, да ещё с богатыми дарами? Его брат Энрике, поднявший мятеж? Может, сам Чёрный принц или король Наварры Карл Злой, поклявшиеся помогать Педро Жестокому, но наплевавшие на клятву и бросившие короля в беде, когда узнали, что он беден? Кому бы ты со спокойной душой вручила чудо-камень, твёрдо веря, что в стране после этого воцарятся мир и покой? Лично я — никому! И почему-то мне кажется, что с чудесным рубином может выйти та же история: если попадёт в чьи-то руки, то это будут руки по локоть в крови.

— И как же ты из этих кровавых рук будешь вырывать рубин? — уточнила Катерина, — Если рубин своего владельца от всех опасностей защищает, а значит, и от тебя?

— Ещё не знаю, — признался я, — Но у меня преимущество: я знаю о чудесных свойствах перстня, а кроме меня никто не знает! Вот, только ты теперь… Может, удастся купить за любые деньги? Золото, как ты понимаешь, не вопрос! Может, получится обхитрить нового владельца и выменять на что-то… Главное теперь понять, какой из двух рубинов тот, который нам нужен. Рубин короля Вацлава Первого, за которым нужно ехать в Чехию, или Рубин Крестоносцев, который исчез неизвестно куда. И, может быть, придётся добывать его в польском войске?

Признаться, я и в крестоносном войске себя ещё не очень хорошо чувствую, хотя и в артиллерии и в атаки не хожу. А если придётся лезть к полякам? А если у них тоже предстоит какая-нибудь ордалия? Бр-р-р!!! Страшно до жути! А ведь лезть придётся. Я клятву дал.

— Ну, на труса ты не похож, — усмехнулась Катерина, — Наоборот, других запугать можешь. Как ты на бедного