Я не помню, в какой момент она сломалась. Ее напористость и увлеченность делом растворились, как сигаретный дым в вонючей курилке. — Зотов сделал глоток и замолчал, уставившись в светло-желтый круг жидкости в чашке.

— Стали поступать анонимки и сигналы о взятках и связях с криминалом. Я молчал и копал под неё, копал… Никого не привлекал к расследованию, игнорировал приказы руководства разобраться с Володиной.

Я установил в ее кабинете и квартире жучок. Ждал и дождался: получите, распишитесь! Вот тебе, Зотов, привет из прошлого, далекого, но не забытого! — воскликнул он, хлопнув себя по коленям.

— Прошлое звали Евгений Зверев, — прищурился Зотов, а вокруг его глаз острыми, глубокими лучами рассыпались морщинки. — Женька вышел по амнистии через тринадцать лет строгача. Высохший, беззубый, он щедро подкармливал, холил и лелеял свою ненависть к Лидии-Василисе. Он винил Василису во всем: в смерти отца и брата Илюхи, в длительном заключении, на которое его и Витьку осудили. Мне, как следователю по делу Зверевых, прислали копию справки об освобождении. Женька вернулся в Сочи, представляете? Идиот… — процедил Зотов, нервно сжимая пальцы в кулаки.

— Почему он вернулся? — уточнил Игнат.

— После смерти «мусорного короля» и тюремного заключения его детей, жители сожгли дом Зверевых. Завод со временем обанкротили, магазины и коммерческие строения отобрали в пользу государства. Но у Петра Зверева, как оказалось, был тайник, куда он спрятал деньги и золото.

— Как вы узнали об этом? — одновременно спросили Игнат и Юля.

— Вы забыли про жучки в квартире Кати. — Хитро прищурился Зотов. — Зверев вышел на неё с просьбой помочь разобраться с Василисой. От Володиной требовалось пригласить Василису в Сочи и организовать западню. За эту услугу он вывалил Кате кругленькую сумму… Конечно, она предпочла работе в полиции безбедную жизнь за океаном… — вздохнул он с грустью.

— Разве Василисе не запрещали приезжать в Сочи? — осторожно спросила Юленька.

— Запрещали, конечно, — досадно произнёс Зотов. — Володина воспользовалась служебным положением и позвонила Василисе. Используя природную хитрость и напористость, она убедила сотрудника архива выдать ей копию с новыми личными данными свидетеля.

— Я думаю, что она применила не только убеждение. — Снисходительно хмыкнул Игнат.

— Ты прав, капитан. С ее подельниками мы потом долго разбирались. — Покачал головой Зотов, переглянувшись с полковником Калиниченко.

Тот закивал, но дополнить слова товарища не решился.

— Выходит, Василиса скрыла свой приезд в Сочи, зная, что вы не одобрите его? Она не позвонила вам, поверила Володиной… Как-то странно… — протянула Юлия, подставив под щеку кулачок.

— Я понимал чувства Василисы, — ответил Зотов. — Здесь остался ее родной дом и родители. Они наотрез отказались переезжать в Красноярск, сменили адрес… Управление оборудовало их дом дополнительными средствами защиты, камерами. Они спокойно жили, работали… Василиса была поздним ребёнком. Иван умер через пять лет после суда, а Галина — ее мама — в тот же год, когда сама Василиса. — С грустью вздохнул Зотов. — Володина запудрила Василисе мозги разговорами о больной матери. Конечно, та примчалась первым же рейсом!

— Я не понимаю, зачем вся эта возня с защитой свидетеля? Мы живем в России, честное слово… — усмехнулся Игнат.

Полковник Калиниченко прочистил горло, сделал глоток остывшего чая и включился в беседу:

— Попробую объяснить. У Ивана Моисеенко — отца Лидии-Василисы был доступ к архиву документации мусорного завода Зверевых. Он работал штатным бухгалтером, но видел незаконные обороты денег, переводы частным лицам, офшоры… На чиновничью верхушку, которую кормил Петр Зверев, собрался внушительный компромат.

— Тогда вдвойне не понимаю, — отрезал Игнат. — Разве государству нужна бомба замедленного действия?

«Старики-разбойники» снисходительно улыбнулись недогадливости молодежи.

— Вот именно что нужна. Судебное разбирательство шло не один год, о нем знала вся страна. Государство защитило ценных свидетелей…

— … в обмен? — вставила Юленька.

— Правильно мыслишь, ангелок! — крякнул Зотов. — В обмен на документы Зверева, компроматы, банковские выписки, в которых упоминались чиновники.

— Мда… — протянул Игнат. — Говорю же, живем в России! Куда же делать принципиальность Ивана Моисеенко? На сотрудничество с бандитами он не пошёл, а под преступников в погонах прогнулся, выходит, так?

— Выходит, так, — сухо ответил Зотов, виновато опустив глаза. — Я не осуждаю его и вам не советую.

Все замолчали, понимающе кивая. Зотов преобразился, сбросив тяжкий груз с души, его лицо разгладилось, лишь глубокие лучики морщин змеились вокруг глаз. Он вздохнул и произнёс:

— Я устроил Кате Володиной засаду, но по пути следования в ее автомобиль села Василиса. Я не успел ее защитить… — с его лица словно ножом срезали дорожки морщин, на мгновенье оно застыло, как восковое. — Катя увидела два десятка машин, перекрывших дорогу, и все поняла… Глаза бывших коллег кололи презрением, как иголками.

Зотов поздно понял, что она собралась делать… Он слышал визг шин по асфальту, рёв двигателя, похожий на приближающийся табун, видел машину, срывающую с моста… Его торопливые шаги отдавали эхом, перед глазами мелькали чёрные дрожащие мошки дыма и пыли, нос забивал запах жжёной резины… Он помнил все, словно это случилось вчера…

— Катя погибла на месте. Василиса не была пристёгнута и ее смыло течением. Труп не нашли, — продолжал он. — Зверев не поверил в ее смерть и посчитал, что мы в очередной раз спрятали Василису.

— Судя по всему, и сейчас не верит, — дополнил Игнат. — Я думаю, что покушение на Дашу — способ выманить Василису.

— Именно так. Думаю, что Киру он использовал, как инструмент мести. Матёрому зеку ничего не стоило вызвать в девчонке ненависть к виновнику смерти ее матери.

— Как вы нашли Зверева? — поинтересовалась Юленька.

— Я следил за передвижениями Кати. Зверев прятался в заброшенном доме на окраине. Она приезжала туда за деньгами. — Ответил Зотов, брезгливо поморщившись.

Вдалеке мерно плескалось море. Крики чаек разрывали густой, соленый воздух. Зотов молча барабанил пальцами по деревянному столу и что-то протяжно напевал под нос.

— Давайте я закажу вам ещё чаю, — предложил Игнат. — Вы же хотели пообщаться?

— Не надо, капитан. Мы сами, как-нибудь… А вы бегите домой, наслаждайтесь последней ночью. — Ухмыльнулся Зотов.

Игнат улыбнулся и перехватил смущенный взгляд Юленьки. Она застегнула курточку, подошла к Зотову и крепко обняла его:

— Спасибо вам, спасибо! Вы помогли стольким людям…

— Не надо… — глухо пробормотал он. — Найдите Женьку.

— Берегите вашу невесту. — Пожал Игнату руку полковник Калиниченко.