— И свою любовь, я права? — иронично дополнила Лисицына, аплодируя умению Зверева манипулировать.

— Да что вы понимаете? — тоном кассирши советского гастронома возмутилась Володина. — Посмотрите на меня! Кому я нужна? Неказистая, квадратная… — Кира попыталась сделать руками жест, но из-за наручников, надетых на запястья, не смогла. Ее ладони бессильно опустились на крепкие, затянутые в потертые черно-серые джинсы, бедра. — Почему этой богатенькой дуре все, а мне ничего? Я презираю ее, слышите? Зажравшуюся сучку, жалующуюся на отца и манипулирующую людьми! — выкрикнула Кира. — Не думала, что Колосовский влюбится в неё. Да и во что там влюбляться? В глупость и наивность, наверное? Но нам это пошло только на пользу — Миша понадобился, чтобы отвести подозрения от Евгения.

— Вы все сделали чисто, — процедила Лисицына, переглянувшись с Пантелеевичем. — Выключили камеры возле бизнес-центра, аэропорта и дома Филиппа, подбросили в машину нелегальный пистолет без отпечатков. Зависть и ненависть к чужому счастью сыграли с вами злую шутку: вы не ожидали, что в машине Колосовского окажутся цветы и кольцо. Эксперты подтвердили, что отпечатки пальцев на букете принадлежат вам, Кира. А кольцо я нашла в вашем комоде. — Валентина брезгливо поморщилась.

— Что со мной будет? — выдавила Кира, хватая воздух ртом, словно выброшенная из воды рыба. — Я не убивала никого. — Она жалобно посмотрела на Лисицыну. — Я все расскажу вам. Абсолютно все! Он запугал меня, слышите? Бил, пытал! Он чокнутый нелюдь! — Ее подбородок трясся, глаза светились нездоровым блеском, губы побелели. Кира приподнялась с места, нервно вытирая об одежду вспотевшие, закованные в наручники, ладони.

Лисицына захлопнула папку и кивнула Пантелеевичу. Он послушно встал, прижимая чемоданчик к груди, и засеменил следом. Протяжно заскрипели петли металлической двери. Она приоткрылась, впуская казенный запах ржавчины, густого сигаретного дыма и сырости.

— Уведите. — Приказала Лисицына конвоиру. Сильный голос Киры, визжащий на повышенных тонах, вызвал у неё приступ мигрени.

— Суки, ненавижу! — ругательства Володиной эхом разносились по узким, светло-серым коридорам, увешанным плакатами с надписью «Внимание, розыск!».

Канализационные трубы проходили прямо под низким, грязно-белым потолком тюремных лабиринтов. Водосточная симфония периодически прерывала тишину клокотанием, шипением или бульканьем утекающей в трубах воды.

Светильники, покрытые густым слоем пыли, тускло освещали тюремный коридор. Тяжелый и волнительный день подходил к концу. Лисицына поднесла к уставшим глазам циферблат наручных часов и глубоко вздохнула: дежурство кончилось, но разве это что-то меняет?

По пути к выходу Валентина заглянула в медицинский кабинет — Пантелеевич клевал носом над освещенным столом, заваленным бумагами, Зверев беспокойно спал, хрипло постанывая и бормоча обрывки фраз. На входе в медкабинет дежурил конвоир.

Она попрощалась и вышла на улицу, испытывая облегчение от ударившего в лицо свежего воздуха.

****

Валентину разбудил телефонный звонок. Она вскочила с кровати и распахнула шторы, оглядывая комнату. Пантелеевич успокоил ее волнение и убедил не торопиться, мотивируя свои доводы тем, что подозреваемые под надежной тюремной защитой. Лисицына взглянула на часы и ужаснулась: она проспала до полудня. Валентина стащила с себя одежду и встала под горячий душ. Торопливо оделась, завтракая на бегу бутербродами, приготовленными мужем. Через полчаса к дому Валентины подъехала служебная машина…

На входе в СИЗО Лисицына заметила две знакомые, одетые в гражданское, фигуры. Малиновая курточка стажера Светловой ярким пятном выделялась среди мрачного, серого пейзажа. Игнат трепетно держал ее за руку и что-то шептал на ушко. Юленька краснела и прятала взгляд, поправляя выбившиеся из высокого хвоста прядки.

— Так так так, — протянула Лисицына, подойдя ближе. — Счастливые воссоединившиеся влюблённые уже приехали? — произнесла, переводя взгляд на стоящие поблизости чемоданы.

— Добрый день, Валентина Васильевна! Мы прямо с самолета сюда… — лепетала Юля, продолжая сжимать ладонь Игната.

— Она похожа на вас, товарищ подполковник, — расстроенно выдохнул Игнат. — СИЗО для неё милее сочинского побережья!

— Светлова, я надеюсь, под курткой у вас приемлемая для сотрудника одежда? — недоверчиво спросила Валентина, оглядывая похожие на подростковые вещи девушки.

Юля утвердительно кивнула и расстегнула куртку, демонстрируя однотонную серую водолазку.

— Допустите к допросу, пожалуйста. — Она молитвенно сложила руки на груди.

В нос ударил знакомый запах, по которому безошибочно угадывалось СИЗО. Тюремная вонь выгнала из лёгких прохладный уличный воздух, заполняя их стойкими парами сигаретного дыма и ржавчины.

Лисицыну со следователями проводили в другую, более просторную допросную.

Валентина положила перед Игнатом и Юлей аналитическую справку, составленную сотрудником отдела информационной безопасности: смс-сообщения, входящие и исходящие вызовы, данные с камер видеонаблюдения и сведения о местоположении фигурантов дела. Все, что хранилось в компьютере Киры Володиной.

— Я недовольна вами, — не дожидаясь, пока Фёдоров и Светлова ознакомятся с материалами дела, произнесла Валентина. — Почему о том, что Кира Володина учится на втором курсе факультета информационной безопасности, я узнала только вчера?

— Я не запрашивала, Валентина Васильевна… — пробормотала Юля, виновато опустив глаза. — Посчитала, что вы занимаетесь бесполезными поисками. Простите меня. — Щеки Юли пылали.

Она ощущала себя провинившейся глупой школьницей. Игнат сочувственно посматривал на Юлю, молчаливо выражая солидарность.

— Почему, о том, что Кира проживала в соседнем с бизнес-центром доме, я узнала вчера? — требовательно спросила Валентина, ткнув кончиком ручки в папку с бумагами.

— Это моя вина, Валентина Васильевна. У дома Киры и здания бизнес-центра разные названия улиц. Мне стоило проверить расположение по карте… — оправдывался Игнат.

Повисла напряженная тишина, прерываемая шелестом страниц и потрескиванием электрической лампочки.

— Мы выяснили, что Даша — дочь Зверева. Информация достоверна, в архивном деле упоминается об этом. Мне кажется, обвиняемый должен знать… — выпалила Юленька в надежде реабилитироваться в глазах Валентины.

****

Синие глаза прожигали в груди Валентины дыру. На мгновение ей показалось, что у Зверева галлюцинации. Она опустила глаза, разглядывая свою одежду, пробежалась пальцами по блузке, поправила пиджак. Евгений рассмеялся, довольный тем, что она растерялась.

— Вы замужем, товарищ подполковник? — тоном опытного соблазнителя протянул Евгений. — Хорошая такая… троечка. — Он поднял закованные в наручники руки и продемонстрировал пальцами непристойный жест.

— Отставить! — рявкнул Игнат, поднимаясь с места. Раздосадованный поведением Зверева, он кипел от негодования, сжимая пальцы в кулаки.