— Там вилла, — доложил декурион-гот, махнув рукой вверх по течению реки. — Богатая. Охрана — дрянь. Зверье криворукое, что за рабами присматривает. Пол-алы — на всех хватит!

— Мы не на войне, — напомнил Коршунов. — Однако, идея интересная.

— Лагерь строить лениво, да? — по-русски поинтересовался Черепанов. И, по-латыни: — Стены у этой виллы есть?

— Да так… — декурион неопределенно махнул рукой. — Только вокруг усадьбы. Так что, рикс, берем?

— Берем, — разрешил Коршунов. — Только делать это будешь не ты. Твои пусть дорогу покажут. — И приказал бенефициарию. — Кентуриона Агимара ко мне!

— Задача такая, — сказал он герулу, когда тот прибыл на зов. — Берешь свою кентурию и занимаешь виллу. Он, — кивок на декуриона, — проводит. Аккуратно занимаешь, без резни. Но чтоб ни одна шавка наружу не просочилась. Все понял?

— Это и суслику всё понятно, — ухмыльнулся Агимар. — Как всех девок на вилле опробуем, так и подъезжайте!

Юморист.

— А ну стоять! — вмешался Черепанов. — Значит так: виллу не грабить! Не безобразничать! Девок не трогать, разве что какая-нибудь сама захочет. Лагерь разбить рядом, но там, где управляющий разрешит! За всё платим… хм-м… расписками. Вопросы есть, кентурион?

Вопросов не было. Агилмар отъехал. Уже без прежнего воодушевления.

— Резко ты, Генка, — заметил Коршунов с некоторым недовольством.

Черепанов развернулся к нему, уставился сурово:

— Ты, Леха, ни о чем не забыл, а?

— В смысле?

— А в том смысле, что мы не в завоеванной стране! Знаешь, легат, в чем смысл империи?

— Ну поделись! — холодно произнес Алексей.

— Закон! — рявкнул Черепанов. — Один закон для всех! Для тех, у кого есть меч, и у кого его нет! Для бедных и богатых. Для всех! И пока мы идем под Аквилой, мы будем этот закон соблюдать! Или мне с тобой не по дороге! Ясно?

— Ну ты завелся… — пробормотал Коршунов, удивленный вспышкой обычно очень выдержанного друга. — Хочешь, чтобы мы заплатили за постой, заплатим. Только учти: твоя любимая империя может и не понять твоего гуманизма и так нам врежет!..

— Врежет нам не империя, а ее конкретные представители, — ответил Черепанов. — И мы им ответим. По сусалам. Потому что неуважение к предписанию императора есть грубое нарушение закона империи. Вопросы есть?

— Никак нет, — проворчал Коршунов.

Не пошло и трех минут, как мимо Коршунова пронеслось сотни полторы всадников. Конные «спецназовцы» и разведка.

Еще через пару минут с Коршуновым поравнялся Скулди.

— Куда моего Агимара отправил? — ревниво поинтересовался герул.

Алексей объяснил.

Скулди молча развернул коня и уехал в хвост колонны.

— Обиделся, — констатировал Коршунов. — С чего бы?

— Нарушение субординации, — пояснил Черепанов. — Не положено так: через голову начальника подчиненными командовать. Это, кстати, нормальная в армии ситуация.

— Надо же, какие мы нежные, — рыкнул Коршунов. — Делать что ли Скулди нечего, как каждый чих соплеменников контролировать? И вообще!..

Блин! Учат все, учат! Генка учит… Ну хрен с ним. Он на своей имперской идее просто повернут. От друга можно и потерпеть. Но — только от него!

— Как хочу, так и буду командовать! — заорал Коршунов по-русски. — Тоже мне — армия! Войско это! Мое войско! А я — его рикс. И каждый паршивый варвар здесь — мой человек! И каждый зеленомордый герул — в том числе! — и по-готски: — Все здесь — мои люди! И Скулди! И Агимар! Верно я говорю, Красный?

— Если муж тебе в верности поклялся, то значит он твой! — рассудительно произнес гепид. — Скулди — клялся. Агимар — тоже.

— Вот видишь! — Алексей победно взглянул на Черепанова. — А то развели тут, понимаешь! Субординация! Меня вот куда больше Сигисбарн беспокоит. Вроде бы должны были его уже догнать…

— Не ты один беспокоишься, — отозвался Геннадий. — Агилмунд еще затемно к Аквилее кентурию отправил. Одвуконь.

— А почему мне не сказал?

— А зачем? — усмехнулся Черепанов. — Делать тебе нечего, кроме как каждый чих контролировать?

— Издеваешься?

— Типа того.

— Может, зря я Аквилею точкой сбора назначил? — усомнился Коршунов. — Сказал бы — Равенна, мы бы уже пересеклись.

— Равенну они миновали три дня назад, — напомнил Черепанов. — А мы — сегодня утром. То есть мы проходим в среднем пятьдесят миль в день, а они с обозом — около тридцати. Так что прикинул ты всё правильно. Завтра мы дойдем до развилки на Августу. Там — большой мансион, в котором и переночуем. И там же, стопудово, ночевали когорты Сигисбарна. Вот и уточним, когда это было. Если ребята Агилмунда не проинформируют нас раньше, — он оглянулся, убедился, что большая часть легиона перебралась на эту сторону реки и спросил: — Двигаем на виллу или подождем, пока Агимар доложит?

— А чего ждать-то? — пожал плечами Коршунов. — Пока не стемнеет? Нам еще людей разместить надо, с хозяевами договориться по-хорошему…

— Теперь — ты главный, так что не нам, а вам, — с усмешкой сказал Черепанов, выразительно поглядев на роскошный шлем и анатомический панцирь с легатским пояском — Коршунову нравилось выглядеть эффектно. А вот Черепанову — наоборот. Носил скромный прикид пехотного кентуриона — и радовался. Разве что спата в общий облик не вписывалась. — Ты не против, Лёха, если я немного вперед прогуляюсь? Присмотришь за нашим имуществом? — Он выразительно похлопал по седельным сумкам. Алексей не знал точно, что там, внутри, но уж точно не пищевые припасы. Золото, бриллианты… Вернее, алмазы. Бриллианты римляне гранить еще не научились.

— Гуляй, солдат, — разрешил Коршунов великодушно. Он был рад, что у них с Генкой опять все ровно. — Только людей с собой возьми. Вот пусть Скулди выделит.

Черепанов с удовольствием отправился бы в одиночку. Честно сказать, очень хотелось побыть одному… Подумать. Уложить в голове каскад событий. Наконец, он просто устал. Устал принимать решения. Устал демонстрировать уверенность и твердость. Устал обо всем заботиться… От людей устал! Очень хотелось попросту, без грохота копыт за спиной — по дорожке через поле. Чтобы снизу пахло землей, а сверху — подкрашенные закатом облака. И никаких человеков — на милю вокруг.

— На хрена мне охрана? Это же Италия, Леха! Здесь даже волков нет!

— Нет уж! — решительно заявил Коршунов. — Сам же сказал, когда из Равенны уходили: минимальный дозор — восемь человек. Так что — не обсуждается!

— Жопа ты, легат! — разочарованно пробормотал Черепанов. — Ладно, будь по твоему.

— Вот и договорились. Коре твоей что сказать?

— Правду! — ответил Черепанов. — Только правду! Разве можно лгать женам?