На полпути к двери понимаю, что оставила ящик открытым.

Я колеблюсь, но все-таки снова выхожу в гостиную и прислушиваюсь.

Отлично, я стала параноиком. Двери заперты. Никого постороннего нет. Я просто слышала эхо, отразившееся от высоких потолков, когда открывала ящик.

Последний взгляд в темный коридор, и я отступаю к столу. Лезу в ящик, где, как знаю, Айла хранит бумагу. Далее следует ручка, вынутая из держателя на рабочем столе. Это великолепная серебряная ручка с гравировкой, комбинированная с механизмом, от которой у моего отца потекли бы слюнки. Это второй раз, когда я думаю о нем за последний час, и каждое воспоминание вызывает ласковую улыбку, за которой следует волна паники.

Моему отцу очень понравилась бы эта ручка.

Когда вернусь домой, попытаюсь найти нечто подобное в антикварном магазине.

Что делать, если я не вернусь домой?

Что делать, если Катриона сейчас находится в моем теле?

Что делать, если я больше никогда не увижу своих родителей?

Делаю глубокие вдохи, чтобы успокоить мое бешено колотящееся сердце. Как там говорится о долгих, темных ночах души? Колдовской час, когда все мои худшие страхи воплотятся в жизнь, начиная с убийцы в доме и заканчивая тем, что я никогда больше не увижу своих родителей.

Не могу контролировать последнюю часть, за исключением того, что раскрытие убийства Катрионы может быть ключом к открытию врат. Может быть, я перенеслась во времени, чтобы остановить ее убийцу, прежде чем он нанесет новый удар. За исключением того, что это уже не тот парень, и я проделываю действительно дерьмовую работу, чтобы остановить его.

Я массирую виски, возвращаюсь к столу и снова сажусь.

Подношу ручку к чистой странице, чтобы застыть точно так же, как наверху. С чего начать? Какова начальная нить? Нынешние убийства? Первоначальная атака на Катриону? Или второе нападение — то, с которым я столкнулась, которое требует, чтобы убийца знал, что она помогает Грею и МакКриди?

Хватит. Не важно с чего начинать. Просто запиши все, что у тебя есть.

Убийство. Первая жертва. Арчи Эванс. Убит потому что владел информацией, которая нужна убийце. Что он знал?

Подождите.

Подождите секундочку.

Мы проверяли соседей Эванса по дому, пытаясь определить, чего хотел от него убийца. За что его пытали. Казалось, это было связано с антиэмигрантским движением соседей по дому. За исключением того, что это не заинтересовало бы современного убийцу. Каковы бы ни были его собственные убеждения, он преследует Эванса не для того, чтобы добыть информацию об антиэмиграционном движении девятнадцатого века.

Чего он хотел?

Он убил Эванса в течение двух дней после прибытия в этот мир. Он едва успел переместиться. Чего бы он хотел? Чего он мог хотеть?

Я вспоминаю свой первый день, когда я оказалась здесь. Когда проснулась в кровати наверху. Очнулась в чужом мире и теле. Чего я хотела тогда?

Ответов.

Кто я? Где оказалась?

Мне удалось получить ответы у Грея, прикинувшись, что ничего не помню.

Убийца не мог хватать каждого встречного и, прикинувшись потерявшим память, надеяться, что кто-то даст ему ответ на его вопросы.

Где я? Какой сейчас год? Какой день?

Черт возьми, он мог бы получить эти ответы, просто купив газету.

Какую информацию ему не удалось бы получить так просто?

Кто я?

Человек, в чье тело вселился убийца, знал Эванса. Он был связан с ним таким образом, что это означало, что у него была информация, необходимая убийце.

Кто я? Где живу? Чем зарабатываю на жизнь?

Ему не нужно было бы пытать Эванса для этого. Изобрази удар по голове и спроси, а если Эванс что-то заподозрит, тогда может убить его. Пытки означали, что ему нужно было больше.

Что мне нужно было, когда я только появилась здесь?

На самом деле, всё. Это было похоже на то, как если бы тебя бросили в чужую страну, где ты едва знаешь местный язык.

Как просыпаться по утрам? Каковы мои обязанности? Как я могу выполнять эти обязанности: где швабра, вода, мыло?

У меня был свой безопасный кокон, дом, полный порядочных людей, которые относились ко мне снисходительно. И все же мне нужно было больше, намного больше, все то, что я все еще выясняю, включая информацию об этом теле, в котором я оказалась. К счастью, сейчас у меня есть Айла, но те первые дни были постоянным облаком страха, что меня раскроют, потому что я ни черта не знала о Катрионе, и «проблемы с памятью» только завели меня далеко.

У убийцы было два варианта. Живи как человек, в чьем теле он оказался, или начни все сначала. Жить как этот человек — означало иметь дом, имущество и работу, но это также означало понимать жизнь этого человека так, как я не сделала с Катрионой.

Это то, чего он хотел от Эванса. Не просто «кто я?», а суть этого вопроса — расскажите мне все, чтобы я мог полноценно жить этой жизнью.

Откуда я родом? Что мне нравится? Как мне себя вести? Кого я знаю?

Вот почему ему нужны были пытки. Он схватил Эванса с намерением получить от него как можно больше, а затем убить его, чтобы замести следы и возобновить свою погоню за славой серийного убийцы.

Это означает, что потенциальный убийца Катрионы знал Эванса. Знал его достаточно хорошо, чтобы признать в нем источник бесценной информации.

Мне нужно узнать больше об Эвансе. Он жил со студентами. Был ли он тоже студентом? Может быть, на полставки? Подождите, МакКриди сказал, что он англичанин. Может быть, он приехал учиться в Эдинбург?

Он писал для газеты. Вечерний Курант. Работал ли он в офисе, с коллегами, или внештатно дома? Мне нужно будет спросить Айлу.

Я лихорадочно пишу, когда улавливаю отчетливый звук шагов.

Хватаю кочергу, подхожу к двери и вглядываюсь в темноту. Тишина.

Да пропади оно пропадом! Мои нервы ни к черту или же там кто-то есть. Я выхожу в гостиную.

— Эй? — Произношу я, потому что к этому моменту, если это просто Алиса, крадущаяся вокруг, чтобы посмотреть, что я делаю, я бы предпочла иметь дело с ней, чем постоянно отвлекаться.

Я иду по коридору мимо гостиной и столовой, но никого не нахожу.

— Если там кто-то есть, то я читаю в библиотеке, — услужливо сообщаю я, предполагаемому убийце.

Вздыхаю, крепче сжимая кочергу и возвращаюсь в библиотеку. Вернувшись к столу, останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам. Ничего. Я кладу кочергу на рабочий стол, в пределах досягаемости, а затем выдвигаю стул, когда за моей