– Сангвинет нас за это…

К Рескирду бросилась девушка. Она сунула ему в руки цветы и зашагала рядом, весело болтая. Драконобой болтал в ответ – незнание общего языка нисколько не мешало общению.

У Хаакена отвалилась челюсть. Изобразив болезненную улыбку, он замахал девушкам.

– Привет, привет, – прохрипел он.

– Будь свободнее, – посоветовал Браги. – Ты же умеешь красиво говорить, братишка.

Поправив мешок на спине, он постарался выглядеть привлекательнее, хоть и без особого хвастовства. Ему временно вернули должность командира отделения, поскольку Хаакен не собирался занимать его место. А значит, следовало смотреться соответственно.

Он заметил, что капитан, весело ухмыляясь, наблюдает за ним. По каким-то непонятным Рагнарсону причинам он стал любимчиком Сангвинета вскоре после того, как записался в Гильдию. Жизнь от этого, впрочем, слаще не становилась – Сангвинет требовал от него куда больше, чем от других.

Они шагнули в солдатский рай. Выпивка была бесплатной, женщины доступными, народ готов был доставить им любые удовольствия, а служба казалась легкой. Впервые за все время Браги обнаружил, что ему нравится быть солдатом.

Идиллия продолжалась две недели.

Горизонт затянуло дымом. Воины Насефа не были благородными завоевателями – все, что не могли угнать или унести, они сжигали или убивали. Бич Господень, похоже, преднамеренно создавал себе зловещий образ.

– Их там наверняка полно, – заметил Браги.

– Уж точно немало, – сказал Хаакен.

Бич Господень надвигался уже много дней. Лишь несколько отдаленных укреплений еще держались.

– Их наверняка сотня тысяч, – предположил Рескирд.

Он не слишком преувеличивал – вызванное войной всеобщее возбуждение и жажда легкой добычи охватили даже самые дальние пределы Хаммад-аль-Накира. Тысячи тех, кого нисколько не волновали откровения Эль-Мюрида, охотно откликнулись на его призыв к оружию. Возможно, они и сомневались в его религиозных идеях или проектах общественных изменений, но им нравилась мысль о возрождении и доминировании империи, о восстановлении исторической справедливости. Запад унизил Ильказар, и теперь молот оказался в других руках.

Рескирд с трудом скрывал дрожь.

– Палаток словно пены в море, – пробормотал он.

– Лошади не умеют карабкаться по стенам, – напомнил Браги. – Если нас попытаются штурмовать, мы их в фарш превратим.

Защитники Симбаллавейна насчитывали две с половиной тысячи солдат Гильдии и десять тысяч опытных воинов из числа местных. Большой Совет вооружил также орду городских жителей, но ценность их оставалась сомнительной. Но даже при этом генерал Хоквинд полагал, что сможет обеспечить безопасность города.

– Что-то обязательно пойдет не так, – предрек Хаакен.

На этот раз его пессимизм оправдался.

Насеф заранее подготовился к нападению, и его шпионы прекрасно поработали. Атака началась без предупреждения, сосредоточившись на южных стенах, которые обороняли местные войска и городское ополчение. Орды воинов пустыни погибали под бастионами. Как отметил Браги, они не умели воевать в подобных условиях. Те немногие осадные машины, которые они построили, выглядели до смешного грубыми и уязвимыми.

Но Насеф хорошо знал свои войска – именно потому он стал готовить основу для вторжения задолго до его начала. В Симбаллавейне, как и повсюду, имелась порода людей, преданных лишь золоту, и группа заинтересованных лишь в собственном продвижении. Шпионы Насефа создали из последних теневое правительство, поддерживавшее Эль-Мюрида. Изменники воспользовались золотом пустыни, чтобы нанять отчаянных, готовых предать собственный город. Они атаковали Южные ворота Симбаллавейна изнутри, пока защитники отражали атаки извне. И они открыли ворота врагу.

С воем ворвались всадники, размахивая саблями. Кованые копыта высекали искры из камней мостовых. Из седельных луков полетели стрелы. Им ответили стрелы и копья из окон и с крыш, но неопытные горожане не могли остановить вторгшуюся в город волну. Они запутались в противоречащих друг другу приказах от внедрившихся в их организацию заговорщиков. Поспешно собранные отряды бежали в более мирные части города. Паника ширилась. И все это время всадники вливались в ворота, распространяясь столь же быстро, как масло по воде.

Паника охватила весь город. Именно она стала любимым оружием Насефа во время восточных кампаний. Ею же он воспользовался и для захвата Аль-Ремиша. Теперь же он намеревался научить западные королевства тому, сколь ужасен может быть всадник, который движется с быстротой молнии, появляясь, и исчезая, и нанося удар там, где его меньше всего ждут.

Симбаллавейн напоминал динозавра, не способного умереть мгновенно в силу гигантских размеров.

Юноши наблюдали с северной стены за подсвечивающим облака пламенем пожаров, прислушиваясь к стонам рушащегося города.

– Похоже, они все ближе, – сказал Рескирд.

Они прекрасно понимали, что происходит. То была последняя ночь независимого Симбаллавейна. И им было страшно.

– Почему мы до сих пор тут сидим? – спросил кто-то из солдат.

– Не знаю, – признался Браги. – Капитан сообщит, что нам делать.

– Тут дьявольски жарко, – пробормотал Хаакен.

Жар пламени чувствовался даже отсюда.

– Не хотел бы ругать Хоквинда, но…

– Тогда не ругай, Рескирд, – проворчал Хаакен.

– Я лишь хотел сказать…

– Рагнарсон? – Лейтенант Трубачик осторожно перешагнул через ноги отдыхающих солдат. Стены были узкие.

– Я, сэр.

– Явись к капитану.

– Да, сэр.

Трубачик перешел к следующему отделению:

– Хавен?

Браги отправился на командный пункт Сангвинета.

– Подойдите ближе, – тихо сказал капитан, когда все собрались. – И говорите потише. В общем, так. Надежды удержаться нет. Положение хуже некуда. Генерал сообщил Большому Совету. В полночь мы отступаем.

Послышались удивленные голоса.

– Тихо. Возможно, там кто-нибудь понимает по-итаскийски. Господа, я хочу, чтобы вы поговорили со своими. Главные силы противника ушли на юг, но нам все равно придется сражаться на марше. И многое будет зависеть от дисциплины. Нам придется постараться. Мы зеленые новички. Перед нами и за нами будут ветераны, но мы все равно должны позаботиться о своей части строя. – (Браги это не понравилось. Хоквинд считал, что сумеет пробиться сквозь более крупное и мобильное войско?) – Главное – поддержание дисциплины. Мы берем с собой штатских – членов Большого Совета, их семьи и Тирана. Тиран возьмет с собой собственную свиту, но, если станет горячо, рассчитывать на них не стоит. Мы не можем рассчитывать ни на кого, кроме наших братьев.