— Стратег… — голос Атны вывел меня из очередного приступа мрачной задумчивости. — Соловьи или скворцы?

— Что?

— Каких птиц подать?

«Их что едят?» — хотел было спросить я, но вместо этого ответил:

— Что угодно лишь бы не летучие мыши.

— Их что едят?

— К сожалению бывало.

Один китаец в декабре сварил отличный суп, был непростой ингредиент помимо трав и круп…

Заразная, вонючая, больная мышь летучая.

Наконец все рецепты были утверждены, как и меры безопасности. Несколько часов дом ходил ходуном в процессе готовки, украшательств и перестановок мебели.

Затем начали прибывать гости, с которыми я должен здороваться аки Маргарита на балу Сатаны. Благо одет был прилично, но зато спирту не дали. Вот от чего я точно сейчас бы не отказалась и гори огнем язва желудка.

Сколько же людей мне приходится встречать. Раньше мой круг контактов был замкнутым колечком буквально в пару десятков фамилий. Коллеги, знакомые, бывшие, будущие бывшие. А теперь… Боги, да я всех своих центурионов запомнить не могу и тут мне еще представляется толпа человек в тридцать пять-сорок. Местная знать разного толка: старики-ветераны, сотрудники коллегий и всяких государственных контор, юристы, архитекторы, хозяева заведений. Большие люди крошечного города на самом краю цивилизации. Они смотрели на меня очень по-разному, но доброжелательно. Я был для них частью важной системы сохранения их благополучия. Это Стилиону в целом пофиг на Лимес, а они лично страдали от нападений варваров. Теряли деньги, клиентов, иногда жизни.

И мне, действительно, давали деньги или драгоценности. Не какие-то заоблачные суммы, но, думаю, нанять и снарядить сотню-другую легионеров хватит. А такой отряд тяжелой пехоты в нужном месте да в решающий момент может определить судьбу легиона. И мою судьбу тоже.

Кроме денег предлагали помощь иными средствами. Например, у кого-то там были в имении мастера, способные худо-бедно склепать щит. Если не скутум, то хотя бы овальный клипеус. Уж что-то. Помниться Сидониус укорял стратегов в излишней привязанности к войскам. А как иначе, если армию ты собираешь буквально по кусочку. Бережешь и кормишь ее, как ребенок из 90тых тамагочи. Это создаёт привязанность. Так, видимо, устроено наше мышление. Есть, конечно, люди другого склада. Типа Стилиона, для которого нормально купить людей, отправить воевать и снова продать на арену, устроив подставу. Тут Энгер прав. Не всех холодный разум делает лучше. Или это просто я избалован травоядной эпохой прошлого мира?

Вечер прошел терпимо, хотя едва ли мне удалось отыграть хорошего хозяина. То и дело снова думал о делах, считал, прикидывал, вспоминал сколько чего есть в легионе. Никак не мог успокоиться. Постоянно казалось, что делаю недостаточно, а события развиваются мучительно медленно. Снаряжение надо ковать, возить, возить материалы, собирать рекрутов, перекидывать их, обучать… Боги! Какое же мир вязкое место. Будто движешься в плотной жидкости. Хочешь побежать к цели, но вязнешь на первых шагах в мелочах, напрягаешь мускулы до предела, а ускорение ничтожно и тьма отчаяния уже сгущается вокруг. Из этого печального мрака выплывает бледное лицо ведьмы. Она скалит хищную насмешливую улыбку и шепчет: «Я же говорила… Ничем хорошим твоя история не закончится. Это нечестная игра, стратег».

— Стратег.

— Что? — настороженно бормочу я, возвращаясь от дурных мыслей к реальности. Это все лишь Атна.

— Последние гости ушли.

— А… Здорово. В смысле хорошо прошел вечер. Спасибо за помощь. — неловко затараторил я, пытаясь соблюдать какие-то приличия.

Анта рассмеялась, но затем лицо её вдруг помрачнело.

— Что-то не так? — спросил я.

— Мне бы очень не хотелось вам говорить, но у вас правда есть враги. И я не о варварах.

— Вы что-то знаете?

— Да и нет. — вздохнула женщина. — Давайте прогуляемся на балкон.

— Хорошо. — я поднялся, следуя за ней. Несколько раз выходил в обзор от третьего лица. Забавно. Можно идти за спиной женщины и пытаться заглянуть в вырез декольте.

Наконец мы вышли на второй этаж, где небольшой балкон выходил в сторону сада, но был скрыт деревьями. Под нами шумели из гостевых комнат легионеры. Если говорить шепотом, то можно не опасаться прослушки. Надеюсь, что магических жучков тут не изобрели. Надо будет спросить у Энгера.

— Это началось года три назад… — снова заговорила Атна, повернувшись ко мне. — Проблемы с поставками, какие-то несчастья, бандиты. Сначала все казалось обычной рутиной Севера, но с каждым месяцем это только набирало обороты. Мы здесь привыкли к бедам. Мы можем в нужное время объединиться ради общей цели. Но раз за разом все усилия оказывались напрасными. Пока чинили крышу, проваливался пол, начинали его укладывать, как падала стена.

— Есть подозрения?

— Полно. — вздохнула Атна, облокачиваясь на перила. — Шпионы, бандитские коллегии, а может какие-то игры среди сенаторов. Пытаются подставлять друг друга.

— Хрустальная Гробница?

— Детская страшилка. — уверенно и даже гневно заявила вдова. — Каждый лишний чих или геморрой у почтенных господ валят на ужасных колдунов. За последний год я видела… Наверное, десяток тел знакомых мне людей. Похороны. В кошмарах я вижу моего…

«Мальчика» — хотела сказать она, но не решилась.

— И знаете, что? Не огонь магов убил их, не когти демонов или холодная хватка умертвий. Это были люди. Кто-то хочет падения Севера. Некто очень могущественный, богатый и коварный.

Я переключился на третье лицо. У меня вдруг возникло странное ощущение, что меня реально затянуло в какую-то РПГ и сейчас диалоговая сцена. Мы как-то очень киношно смотрелись на балконе ночью. Разве что свет подводил. Впрочем полумрак даже добавлял ситуации некой откровенности.

— Значит я не паранойю… — медленно произнесло мое тело, а разум удивленно наблюдал за этим со стороны.

— Паранойете, конечно. — снова усмехнулась Атна. Я отлично видел ее лицо с текущего ракурса. Округлое, с полными губами и тревожным взглядом. — В моем доме солдат сейчас больше, чем крыс, а вы спите с телохранительницей-мутантом. Она хоть ничего в постели?

— Да как-то не довелось узнать… — зачем-то признался я. — С такими мерами безопасности… Выгляжу трусом или психом?

— Выглядишь умным человеком, который хочет жить.

Не могу сказать, что падок на лесть, но такая оценка была приятна, а женщина продолжала.

— Тебя можно принять за безумца, только если не знать, происходящего вокруг. Все хотела спросит… А этот твой мир, где едят мышей? Ты можешь туда вернуться?

— Очень вряд ли. — честно ответил я, привыкая говорить в режиме от третьего. «Камера» приблизилась, лучше выделяя из темноты оба лица. Боги, я похож на туберкулезника.