алюминия, поскольку в других странах просто не хватит плавильных мощностей, чтобы покрыть более чем несколько процентных пунктов предстоящего дефицита.

Проблема не столько в доступе к бокситам. Этот материал добывается в странах, которые в целом будут в порядке в постглобализованной системе: Австралия производит более четверти мирового экспорта, а Бразилия, Гвинея и Индия дают еще по десятой части. Нет, проблема в электроэнергии. От лопаты до готового металла на электроэнергию приходится примерно 40 процентов всех затрат - и это статистика с учетом того, что в большинстве мест, где ведется плавка, электроэнергия до смешного дешевая и/или сильно субсидируется. Страны с достаточным количеством гидроэнергии - Норвегия, Канада, Россия - являются крупными игроками.

Такое ограничение ограничивает места для размещения новых плавильных заводов. Крупнейшим новым игроком станет старый игрок. Благодаря сланцевой революции в США уже сейчас самая дешевая в мире электроэнергия. Добавьте к этому лучший в мире потенциал в области "зеленых технологий", и цены на электроэнергию в значительной части страны, вероятно, снизятся в ближайшие годы. Наибольшие конкурентные преимущества, вероятно, будут ощущаться в Техасе, где сланцевые и экологичные тенденции в производстве электроэнергии совпадают с большим количеством портовых мощностей, где можно разместить пять металлургических заводов.

Широкие гидроэнергетические возможности Норвегии в сочетании с ее расположением прямо над материковой Европой, которая может производить лишь одну треть от своих потребностей, говорят в пользу масштабной экспансии Норвегии. К счастью для всех, алюминий очень легко перерабатывается. В Европе программ по переработке достаточно, чтобы обеспечить треть спроса.

Для человечества медь - это то, с чего все началось. Легко выплавляемая в глиняном горшке, не требующая ничего более сложного, чем руки и камни, медь была нашим самым первым металлом. Иногда нам даже везло найти ее в природе в виде настоящего металла.

Любовь к ней никогда не заканчивалась. Добавьте к меди мышьяк или олово, и вы получите бронзу - более твердый металл, который лучше подходит для изготовления инструментов. Сделайте из нее трубки или контейнеры, и природные антисептические и антимикробные свойства меди позволят дольше хранить продукты и напитки, уменьшить количество заболеваний и продлить срок жизни. Перемотав наш исторический обзор назад, в индустриальную эпоху, мы обнаружим, что медь также является отличным проводником электричества, что возвысило материал древнего мира до материала индустриального мира.

Сегодня около трех четвертей добываемой меди используется в электричестве - от проводов в лампочках до генераторов на электростанциях, от полупроводников в телефоне до магнитов в микроволновой печи. Еще четверть идет на строительство, причем наибольший объем приходится на сантехнику и кровельные материалы. Большая часть оставшейся меди идет на производство электродвигателей; в связи со стремительным ростом популярности электромобилей в мире в ближайшие десятилетия нам понадобится гораздо больше меди.

Но это будущее. Пока же все дело в Китае.

Большая страна, большое население, быстрая индустриализация. Всё в Китае требует меди в больших объемах, поэтому Китай собирает металл и руду со всего мира, и в нем расположены десять из двадцати крупнейших медеплавильных заводов в мире.

Это означает, что производителей меди ждет мрачное среднесрочное будущее. Спрос на медь, а отсюда и цены на нее, напрямую связаны с очень известным спросом в секторах электрификации, строительства и транспорта. Уберите Китай, крупнейший в мире и наиболее быстро растущий рынок во всех трех секторах, и большинству производителей грозят годы работы в минусе.

Ключевое слово, конечно, "большинству". В Чили и Перу находятся самые высококачественные рудники в мире, расположенные вдоль многочисленных разломов пустыни Атакама, а также рудники с самыми низкими эксплуатационными расходами на единицу продукции. В совокупности эти две страны обеспечивают две пятых мировых потребностей. Чили также переплавляет большую часть собственной руды в металлическую медь, что делает ее универсальным мировым магазином в посткитайском мире. Хорошо, что Чили находится в хорошем соседстве с точки зрения безопасности и является самой политически стабильной страной в Латинской Америке. Но не забывайте о землетрясениях.

Материалы будущего

С кобальтом придется повозиться.

Как и все материалы, кобальт имеет множество мелких промышленных применений, в частности, в металлических сплавах, но все они вместе взятые меркнут по сравнению с основным источником спроса: батареями, в частности, такими перезаряжаемыми батареями, которые лежат в основе энергетического перехода. В больших iPhone его вес составляет почти пол-унции, а в среднем Tesla - пятьдесят фунтов.

Вы думаете, что электрификация и экологизация - это единственный путь вперед? По состоянию на 2022 год кобальт является единственным достаточно энергоемким материалом, который даже намекает на то, что мы сможем использовать перезаряжаемые батареи для решения климатических проблем. Это просто невозможно сделать - даже попытаться - без кобальта, причем гораздо большего количества кобальта, чем мы имеем в настоящее время. Если предположить, что при прочих равных условиях (что, конечно, является смешным утверждением, учитывая тему этой книги) годовой спрос на кобальт только в период с 2022 по 2025 год должен удвоиться до 220 000 тонн просто для того, чтобы идти в ногу с устремлениями "зеленых".

Этого не произойдет. Этого не может произойти.

Как и в случае со связкой железная руда/сталь, переработка кобальтовой руды в готовый металл полностью увязана с китайской моделью гиперфинансирования. Восемь из четырнадцати крупнейших в мире источников кобальта принадлежат Китаю, и почти вся переработка кобальта происходит в КНР (Канада занимает весьма отдаленное второе место).

Но это ещё недостаточно плохо для вас, то не существует такого понятия, как "кобальтовая шахта". Кобальт - одна из тех хитрых вещей, которые образуются в то же время и при тех же условиях, что и другие материалы. Около 98 процентов мирового производства кобальта образуется как побочный продукт при добыче никеля и меди. Реальность еще сложнее, потому что не все никелевые и медные рудники производят кобальт. Более половины коммерчески пригодного кобальта поступает из одной страны - Демократической Республики Конго (почти диктаторское государство, которое не является ни демократической, ни республикой, а тем более находится в состоянии не очень далёком от полного провала). Большая часть этой продукции добывается нелегально: старатели (модный термин, описывающий людей, которые берут лопату, перелезают через колючую проволоку и уклоняются от стреляющих на поражение охранников, чтобы наскрести несколько кусочков руды) продают свою продукцию китайским посредникам за копейки.

В мире, который становится все более децентрализованным, Конго наверняка не входит в список стран, которые "выкарабкаются", а его будущее, скорее всего, будет представлять собой гоббсовскую анархию, охваченную голодом. Как будет с Конго, так и с доступом к кобальту в мире.

Есть только четыре варианта будущего, и ни один из них не является красивым.

Вариант 1: Выкачивать кобальт из третьего и четвертого по величине производителей, Австралии и Филиппин. Даже при условии масштабного