Я не ослышалась?!

— Сейчас не…самое подходящее время для шуток.

— Ты только из больницы, — он качает головой. — Не хочу навредить тебе или ребенку.

Бушующие в крови гормоны сводят с ума и хочется выть от одной мысли остановиться. Сильные руки поглаживают оголенный живот и перемещаются к моей груди. Стон срывается с губ и я выгибаюсь навстречу ласке.

— Впрочем, у меня есть идея, которая тебе понравится, — на лице Колтона появляется хищный оскал.

Не знаю, что он задумал, но до тех пор пока продолжает касаться меня подобным образом, может хоть сводку новостей читать вслух. Глаза закрываются сами собой, когда его ладонь проскальзывает под пояс джинс и накрывает меня поверх влажных трусиков.

Умелые пальцы дразнят искусными движениями, распаляя жар внизу живота все сильнее. Колтон приникает к моей шее и нарочно медленно ласкает ее губами, спускаясь постепенно все ниже, покусывая нежную кожу. Добравшись до груди, проводит языком по чувствительным вершинам, вынуждая меня задыхаться.

Прочертив подобным образом влажную дорожку поцелуев до самого низа, он принимается стаскивать штаны с бедер и как только мои ноги оказываются свободными от них, я чувствую горячее дыхание там, где еще несколько мгновений назад была его рука.

Распахиваю глаза и перевожу на него растерянный взгляд.

— Что ты…

Слова застревают в горле и сменяются протяжным стоном, который моментально вгоняет в краску. Не прерывая со мной зрительного контакта, Колтон отодвигает в сторону мешающее белье и припадает к самому чувствительному участку.

Ощущения столь яркие, что я откидываюсь назад и непроизвольно зарываюсь ладонями в его и без того взъерошенные волосы. Не знаю, чего хочу больше: оттолкнуть его смущенная столь откровенным действием или прижать сильнее, умоляя не останавливаться.

Впрочем, вскоре понимаю, что не смогла бы его оттолкнуть, даже если бы хотела. Когда к ритмичным движениям языка добавляются еще и сильные пальцы, окончательно забываю о существовании мира за пределами этой комнаты. Звуки издаваемые ртом Брауна вызывают стеснение и одновременно подталкивают ближе к краю, с которого я неизбежно вот-вот сорвусь.

Словно почувствовав это, Колтон добавляет своим действиям напора, ускоряется, тем самым не оставляя мне и шанса сдержать вскрик наслаждения. Когда тьму под опущенными веками озаряет ослепительная вспышка удовольствия, я забываю, как дышать.

Низкий шепотом раздается над ухом:

— Говорил же, тебе понравится, сероглазка.

Следующим утром просыпаюсь в постели одна и на несколько мучительных секунд поддаюсь закравшейся мысли: вдруг Колтон снова оставил меня? Но чувствую облегчение, заметив на руке переливающееся напоминание о его вчерашних обещаниях. Потребуется какое-то время, чтобы подобные страхи покинули меня, но уверена, что мы с этим справимся.

Внимание привлекает небольшой клочок бумаги на прикроватной тумбе. Взяв в руки записку, пробегаюсь по ней взглядом и улыбаюсь.

“Уехал на встречу. Не захотел тебя будить. Дом в твоем распоряжении. Позвони, как проснешься”.

Укутавшись одеялом, шарю рукам по валяющей на полу одежде в поисках телефона. После нескольких гудков, в динамике раздается знакомый голос:

— Я уже начал гадать, не сбежала ли ты, как в прошлый раз, вместо того, чтобы позвонить, — вместо приветствия говорит он.

— С тем камнем, что болтается на моем пальце, далеко не убежишь, — смеюсь я.

— Значит, я не ошибся в выборе, весьма полезная функция для кольца.

На фоне раздается какой-то шорох и он отвлекается, выговаривая что-то подчиненным.

— Я не вовремя?

— Встреча как раз закончилась, но через минуту мне уже нужно быть на другой, — выдыхает он с легким раздражением. — Извини, не могу долго говорить, но вечером обещаю компенсировать недостаток моего внимания.

От того каким тоном он произнес последнюю фразу, щеки начинают гореть, а в голове мелькают образы вчерашнего вечера.

— Элисон?

— Да?

— Я имел в виду ужин, — хмыкает он. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Просвети, о чем же ты подумала?

Вот засранец! Специально вгоняет меня в краску после всего, что между нами было!

— Размышляю об утреннем токсикозе. Вот думаю, добежать до туалета или сделать кое-какую пакость прямо на твою сторону кровати.

— Ладно, твоя взяла. Запомню, что не стоит нервировать беременную девушку, — тихо посмеивается. — Мне пора идти, но я пришлю к тебе Грегори, чтобы ты не скучала.

— Зачем это?

— Я не шутил вчера насчет дома, также как и в утреннем записке. Он в твоем распоряжении и я хочу, чтобы ты собрала свои вещи и переехала ко мне сегодня же.

Мои брови так высоко поднимаются, что едва не оказываются на затылке.

— Сегодня?! Тебе не кажется, что мы немного спешим?

— Ховард, у тебя на пальце помолвочное кольцо, а под сердцем мой ребенок. По общепринятым правилам, мы сначала должны были съехаться, а потом уже переходить ко всему остальному, — саркастически отвечает он. — Кстати, с фамилией Ховард тебе тоже осталось ходить недолго.

Удивительно, но мне впервые нечем ему возразить.

— Элисон?

— Хорошо, я согласна.

— Спишу отсутствие сопротивление на утренний токсикоз. Запомню это, чтобы воспользоваться твоей податливостью в следующий раз. До вечера.

Не успеваю я все таки начать конфронтацию, как он бросает трубку. Нет, он просто невыносим!

Как и было обещано, Грегори приехал через несколько часов, о чем мне любезно сообщила домработница Колтона. Женщина мне определенно нравится, особенно учитывая, как она хлопотала вокруг меня на протяжении всего завтрака.

Что-то мне подсказывает, мое интересное положение не ускользнуло от ее добрых глаз. Впрочем, вряд ли многие из бывших девушек Брауна довольно уплетали огурцы с нутеллой сидя на его кухне.

Несказанно радуюсь обнаружив свою сумку с вещами из больницы. Выбор не велик, так что останавливаюсь на длинном вязаном кардигане кремового цвета и мягких штанах ему в тон.

Дорога к квартире проходит спокойно. Пасмурная осень моя любимая пора и я расслабленно любуюсь проплывающими за окном пейзажами.

Я неосознанно накрываю ладонью свой, пока еще, плоский животик. Разум рисует будущее: вот мы с малышом гуляем