Флора смотрела на него в изумлении:

– Я не звала тебя.

– Это я, – сказала темная принцесса, глядя на него. – Я звала.

Сэр Липа уставился на нее. И внезапно он весь преобразился и лицом, и телом. На глазах Флоры он помолодел и похорошел, а его запах вспыхнул с новой силой.

– Выбери другого, – шепнула Флора дочери. – Пожалуйста, есть же другие…

– Но он самый лучший, – сказала ее дочь. – Поэтому ты его любишь.

Она запустила свой мотор, и с раскатистым ревом Священного Созвучия темная комета пчелиного роя поднялась в воздух – истинное дитя улья.

* * *

Рой поднялся в небо и полетел над серыми и красными кварталами городка с его лоскутным одеялом крохотных садов. И флоры, уже не заторможенные изгои, какими были в улье, но свободные и красивые, быстро передавали сообщение всем сестрам. Поскольку многим из них был известен путь, они летели в авангарде, обеспечивая целостность роя. Флора держалась позади дочери, и ветер обтекал их стремительно и шумно, пресекая ее попытки просить дочь пощадить ее старого друга.

Сэр Липа летел вблизи них, и она взглянула на него в последний раз. Он был исполнен решимости выполнить предназначение всей своей жизни и не спускал глаз с ее прекрасной дочери, не замечая ничего вокруг. Его запах струился сильно и ярко, и другие трутни тоже чувствовали его и выпускали свои феромоны знаменами вожделения. Рой охватило возбуждение, он зажужжал во всю мощь, пролетая над полями. Флора смотрела во все глаза на свою чудесную дочь, которая больше не казалась ей незнакомой, став новым олицетворением красоты.

Они продолжали полет над полями, и вот вдалеке показались холмы. Флора чувствовала усталость, но они уже почти достигли цели. Ее дочь осмотрелась и взглянула прямо на Сэра Липу. Сладкий мускусный дух разлился за ней, и она резко развила скорость, вырвавшись вперед всего роя. Флора услышала, как резко возрос высокий тембр мотора Сэра Липы, когда он устремился вслед за ее дочерью, и облако его запаха накрыло ее. Принцесса поднялась над роем, чтобы все могли видеть ее, и закружилась, распространяя свой запах для всех трутней.

Ее тело отливало иссиня-черным на солнце, красновато-коричневый мех сиял ярко-красным, а крылья высекали из воздуха золотисто-бронзовые искры. Флора собрала все силы, чтобы пробиться наверх и смотреть в восхищении на крепкие молодые ноги дочери, плотно сложенные под брюшком, и на ее элегантный торс. Она не видела Сэра Липу – и вдруг ее дочь вскрикнула от удивления, когда он слетел на нее сверху, схватив и крепко прижав ее к себе.

Ощутив его интимную хватку, принцесса поднялась еще выше над роем, и их тела тесно сплелись на виду у всех.

Рой летел, пока принцесса несла на себе трутня, все ускоряясь и ускоряясь, и наконец, издав крик экстаза, он отлепился от нее.

– Свершилось! – выкрикнула Флора. – Свершилось…

Она смотрела, как крохотное пятнышко, тело Сэра Липы, закружилось по спирали вниз, падая в поле. Отведя от него взгляд, она посмотрела на дочь, парившую в вышине и источавшую свой новый женский запах. Пчелы вдыхали его и ликовали, когда кордон фрейлин-флор поднялся, чтобы сопроводить в безопасность роя свою принцессу, из тела которой торчал орган Сэра Липы как доказательство ее королевского сана.

Она спарилась!

Принцесса спарилась! Королева спарилась!

Радостные крики охватили рой, объединяя всех пчел, сплачивая всех сестер, спешивших вдохнуть поразительный сексуальный аромат их новой сильной Королевы. Другие трутни также стремились поймать новую Королеву, однако это невозможно было сделать без ее согласия, и она устремилась вперед, ведя за собой рой.

Флора собрала все свои силы, чтобы не отстать от дочери, ставшей теперь Королевой, но рой был молодым и быстрым, и она могла лететь только в хвосте.

Пустые поля остались позади, а лес был все ближе. Она уже не чувствовала своего тела и напрягала все силы, чтобы удержать в памяти маршрут.

Дерево с дуплом. В лесу.

Поблизости возникла потрепанная полевка с серебристыми крыльями и полетела рядом с ней.

– Ты хорошо танцевала. И послужила своему улью, – сказала Лилия-500, улыбаясь Флоре. – Славь конец своих дней.

Славь конец своих дней, – мысленно ответила ей Флора, и слова эти были исполнены сладости.

Взмахи ее крыльев замедлились, и рой продолжил движение без нее. Флора увидела, как он влетает в лес на границе с пустошью. Она почуяла теплую землю и глубокий древесный аромат, и ей было легко следовать за роем по мускусному следу спарившейся Королевы, за Священным Созвучием, доносившимся из леса. Под ней, на земле, крохотные голубые вероники раскрывали свои ротики, чувствуя пролетающих пчел, и воздух полнился ароматами.

Зрение Флоры обострилось. Ее тело плохо слушалось и ослабело, и все же она продолжала жадно смотреть, как рой перемещается между деревьями. Она слышала, как перекликаются уборщицы, повторяя ее координаты, подлетая все ближе и ближе, – и наконец, раздался возглас и началось всеобщее ликование, когда они нашли тот самый бук с дуплом.

О, моя дочь, моя неудержимая возлюбленная дочь…

Темная и величавая новая королева опустилась и присела на ветку. Когда скауты влетели в дупло, проверяя обстановку, тысячи пчел закружили вокруг своей Королевы в ожидании, напевая Священное Созвучие. Некоторые садились рядом с ней и слизывали молоки с ее тела, сильный запах породы Флоры смешивался со сладостью породы Липы и растекался через листву по лесу.

Скауты появились из бука и принялись выкладывать возвратные метки по краю дупла. Пчелы радостно загудели, оглашая лес и небо:

– Да здравствует Королева! Да здравствует Королева!

Вновь и вновь они скандировали этот лозунг, и Флоре хотелось присоединиться к ним, но она могла лишь смотреть на только что коронованную Королеву, и сердце ее переполняла любовь. Она смотрела, как новые фрейлины-флоры целуют и облизывают ее, а затем провожают в новый дом.

В лесу началось новое Служение, распространился аромат неистовой темной юной Королевы, он был сильным, насыщенным и свидетельствовал о том, что она будет плодовита. Голоса ликующих сестер заставляли листву трепетать, а цветы раскрываться. Пчелы стекались со светлого неба в темную расщелину в стволе бука.

Флора уже не могла двигаться, но она чувствовала запах вероники, и колокольчиков, и цикламенов и ощущала под собой гладкую прохладу листьев аконита. Она закуталась в насыщенный запах лесной подстилки и смотрела, как все пчелы вплоть до последней влетают в дупло. И тогда она обрела покой.

Яблони были в полном цвету, когда мужчина с женой и двумя детьми-подростками шли по фруктовому саду. Они остановились у старого улья. Мужчина держал в руке бумажный свиток, перевязанный черной лентой, которую он развязал.