Но поведение Лода, думаю, бабушке понравилось бы.

Если честно, завтракать вместе с кем-то мне нравилось куда больше. В одиночестве есть немного тоскливо. Я ведь привыкла кушать либо с Сашкой, либо с мамой, либо совмещать еду с каким-нибудь сериалом или чтением…

— Так что за предложение? — спросила я, вилкой распиливая омлет на небольшие кусочки.

— Даже окончания завтрака дождаться не можешь?

— Не-а.

— Какая нетерпеливая.

— Нечего было заранее меня интриговать.

— Может, и так, — Лод отложил свою вилку на край тарелки. — Я хочу, чтобы на переговоры со светлыми отправились ты и Морти.

Хорошо, что я успела проглотить очередной кусок.

Не то бы поперхнулась.

— Я?

— Да, вы. Думаю, к девушкам отнесутся лояльнее.

— Принцесса — понятно, но почему я?

— Ты человек. И из другого мира, что сразу заметят. Послужишь живым доказательством того, что мы не убиваем всех, в ком не нуждаемся… и чья кожа не серая.

— А ты?

— Я — наследник Ильхта. Довольно и того, что перед ними предстанет наследница Тэйранта. Поэтому вместо меня с Морти отправишься ты.

— Дурацкая затея. Да мне может элементарно словарного запаса не хватить!

— Вряд ли там от тебя потребуются какие-то особенные слова, кроме тех, что ты уже успешно используешь для чтения и общения. А я расскажу тебе всё, что требуется.

— Даже если расскажешь — из меня парламентёр, как… как…

— Снезжана, я не могу предугадать реакцию светлых. У меня есть предположения, но жизнь — не шахматы и не скаук. Я знаю только, что лучше не дразнить их моим появлением… ни моим, ни Альи. А вот вы с Морти в случае чего найдёте убедительные аргументы. Она — сердцем, ты — разумом.

Аргументы Лода тоже были убедительными. Но затея мне всё равно не нравилась.

— Я надеюсь, мы хотя бы пойдём с твоими волшебными кольцами? Чтобы нас могли призвать обратно, если что.

— Конечно. Мы с Альей будем наблюдать за вами, постоянно. А ещё с вами пойдёт Восхт, мы вернём его светлым в качестве жеста доброй воли. Я бы и Кристу отправил обратно, если б нас не связывал ритуал… Но ошейник останется на нём, пока мы не заключим мир. И Восхт будет защищать вас с Морти даже ценой своей жизни.

— Потому что ты ему прикажешь?

— Именно.

Я тяжело вздохнула.

Конечно, лестно, что Лод доверяет мне столь важную миссию, да ещё совместную с Морти. Можно сказать, ставит меня на одну ступеньку с возлюбленной. Только вот парламентёр из меня действительно так себе.

Не говоря уже о дурных предчувствиях.

Может, это просто волнение. Или привычка по жизни — ожидать худшего. Но сейчас, когда я понимала, что переговоры уже совсем близко, что до них осталось каких-то три дня…

Мне не верилось, что всё выйдет так, как нам хотелось бы.

Впрочем, не я ли сегодня утром решила, что обязана помочь Лоду, если смогу?..

— Хорошо. Я пойду.

Он улыбнулся, и глаза его словно сделались светлее.

— Спасибо. — Колдун снова взял вилку. — Можешь все оставшиеся дни мучить меня любыми вопросами о светлых, тёмных, минувшей войне и истории Риджии.

— Обязательно. — Я опустила взгляд, уставившись на пустую тарелку. — У меня к тебе будет одна просьба.

— Всё, что угодно, — в голосе Лода скользнула насмешка. — Я ведь не могу отказать.

— Покажи мне… моего друга. Ещё раз. Я хочу увидеть его.

Я должна его увидеть. Убедиться, что с Сашкой всё в порядке, и попросить у него прощения, пусть даже он не услышит. За то, что бросила его. За то, что думаю о нём куда меньше, чем нужно. За то, что позволила себе увлечься незнакомцем, так на него не похожим; за то, что собираюсь остаться с этим незнакомцем, пока он не перестанет нуждаться во мне.

Нет, я не выбираю между Сашкой и Лодом. Я вернусь домой. Обязательно.

Просто, наверное, не так быстро, как хотела.

Конечно, из-за разницы в беге времени технологии нашего мира успеют уйти вперёд — но я быстро всё наверстаю. Нашему проекту по созданию искусственного интеллекта это не помешает. Только придётся придумать чертовски убедительную версию моего исчезновения, чтобы объяснить, где я пропадала, и не загреметь в психушку…

Ладно, об этом подумаю потом.

Но если б я могла поговорить с Сашкой — думаю, он бы понял меня. В конце концов, универ он как-нибудь окончит и один.

А вот война ждать не будет.

— Хорошо, — спокойно откликнулся Лод. — После завтрака устроит?

— Да я не тороплю, можно и…

Где-то послышался истошный лай. Зазвучал громче, приближаясь. Я вскочила. Осознав, что звук идёт из-за приоткрытой двери в библиотеку, попятилась прочь от неё. Понимала, что Бульдог вряд ли набросится на меня, но лай заставлял нервничать.

А потом из библиотеки выскочил зверь.

И это был не Бульдог.

Паппей действительно походил на крысу. Только цвета был странного: золотистого с тёмными пятнами, и длинный хвост оказался не розовым, а чёрным. Бульдог вприпрыжку мчался за ним — уже молча. Грызун метнулся ко мне, и я с визгом отскочила, но он уже бежал в другую сторону — явно испугавшись меня больше, чем я его.

Смена направления помогла ему увернуться от Бульдога, который щёлкнул челюстями в миллиметре от его хвоста. Затем пса немного занесло на повороте, и за это время паппей успел скрыться на лестнице, ведущей вниз. Обиженно тявкнув, Бульдог рванул следом.

А я вдруг сообразила, что встала прямо напротив того угла, который пёс облаивал вчера.

Должно быть, где-то там вход в норку паппея. А я преградила ему путь к безопасности, и грызуну ничего не оставалось, кроме как бежать дальше. Здесь ведь даже шкафов нет, чтобы за ними спрятаться…

— Долгая выходит охота. — Лод невозмутимо доедал свой омлет. — Не волнуйся, Бульдог его поймает.

Какое-то время я смотрела на изгиб лестничного колодца.

А потом, сама не зная зачем, тоже побежала вниз.

Я действительно не знала, зачем бегу. Жалела грызуна? В конце концов, никогда не понимала, что люди находят в охоте. Странное, неправильное увлечение: получать удовольствие от смерти живого существа, которое не смогло увернуться от твоей пули…

А даже если так, что я могу сделать? Я и подойти к Бульдогу побоюсь, не то что помешать ему.

Но когда я сбежала с последней ступеньки, моя помощь уже не требовалась.

— Вон! Пошёл вон! Пусти его, ты, псина!

На лестнице крики Навинии не были слышны — должно быть, Лод поставил звуконепроницаемый барьер, — зато сейчас зазвенели в ушах разгневанным колокольчиком. Принцесса сидела на полу, яростно пытаясь вырвать из пасти Бульдога золотистый комок; пёс рычал, упирался всеми лапами и выпускать добычу очень не хотел.