— Только не говори, что она подкупила тебя своими большими… талантами.

Лод усмехнулся:

— Снезжана, не повторяй ошибку Дэнимона… и Навинии. И Кристы. И всех светлых. Не позволяй личному отношению затмевать твоё восприятие. Оценивай противника по достоинству.

— Можно подумать, я этого не делаю! — Я оскорблённо потянулась за своей кружкой. — Иначе я бы до сих пор сидела с ошейником в комнате для пленников и тряслась при каждом твоём появлении, а дроу считала бы исчадиями ада. Просто…

Я сделала паузу, глотнув чая и думая, говорить ли мне то, что хотелось сказать. Лод не торопил и ничего не спрашивал, лишь смотрел вопросительно, ожидая продолжения фразы.

— Просто я слышала, что Навиния говорила о тебе… и не только о тебе, — решившись, тихо закончила я. — Когда тебя не было рядом. И имею право испытывать к ней неприязнь.

— Не спорю. — Колдун кивнул. Как я и думала, мои слова его ничуть не удивили. — Однако неприязнь не должна… а, ладно. Когда-нибудь ты научишься и своими эмоциями управлять, и угадывать чужие. — Он вдруг рассмеялся, коротко и тихо. — Наверное, я просто хочу скорее воспитать из тебя второго себя. Видишь ли, мне иногда не хватает моего двойника, который делал бы то, для чего у меня нет времени или возможности.

— Так ты, значит, из союзника решил переквалифицироваться в моего учителя? — колко осведомилась я, не совсем понимая, как относиться к его словам.

— Не уверен насчёт значения слова «переквалифицироваться», но одно другому не мешает, — Лод помолчал. Отставил чашку на стол, так и не сделав ни глотка. Отвернулся в сторону камина, предоставив мне любоваться его чётким профилем. — Но после переговоров ты уже не сможешь помогать мне. Ты ведь не останешься здесь.

Он не смотрел на меня, но в словах я отчётливо расслышала сожаление. Совершенно неожиданное.

Заставившее меня совершенно растеряться.

— А ты… хотел бы… чтобы я осталась?

— Не важно, чего я хочу. Важно, что скоро мы отыщем прореху, и ты вернёшься в свой мир. А даже если не получится — вряд ли ты захочешь оставаться среди тех, кто ведёт себя подобно Артэйзу. Особенно если переговоры провалятся. Я помогу тебе изменить внешность и выбраться наверх, как мы и договаривались, и тебя примут за очередную…

— Неправда! — Я подалась вперёд. — Я не собираюсь сбегать! И если нужно, останусь, пока всё не закончится!

Слова срывались с губ сами, быстро и горячо, не оставляя времени на раздумья.

Он. Не хочет. Чтобы я. Уходила.

От осознания этой простой мысли мне стало так тепло, будто в подземелья дроу пробился луч летнего солнца.

Когда Лод повернулся ко мне, в его взгляде было удивление.

— Я не имею на это никакого права, — он подался вперёд, — удерживать тебя здесь.

— Зато я имею право решать, чего хочу. И я хочу быть рядом с тобой.

Лод смотрел на меня, неотрывно и пристально — а я вдруг осознала, что несу.

Чёрт возьми, это же почти признание. Я совсем потеряла голову. И почему? Потому что он намекнул, что и дальше не отказался бы от моей помощи. Один раз уже доказала свою «профпригодность», быть может, докажу и второй. Полезный человек, в хозяйстве пригодится.

Какая же я жалкая.

— Потому что… союзники не бросают друг друга, — ровно добавила я, взяв себя в руки, подтравив голос лёгкой иронией. — Верно?

Лод, моргнув, откинулся на спинку кресла:

— Да. Союзники не бросают друг друга.

Угадывать чужие эмоции? Что ж, надеюсь, я действительно когда-нибудь обрету это умение. Хотя не отказалась бы от него прямо сейчас.

Да только неизвестно, удался бы этот трюк с Лодом. Прочесть что-то за этой непроницаемой маской казалось абсолютно невозможным.

— Ты хотела увидеть своего друга, — сказал он внезапно, открывая ящик стола.

— Ты всё-таки решил провести ритуал сейчас? — Я немного удивилась резкой смене темы.

— Да. — Лод выложил на столешницу светящийся кристалл, зеркало, кинжал и кусок мела. — Зачем затягивать?

Я смотрела, как он чертит на крышке стола гексаграмму: два пересекающихся треугольника, а внутри — цепочка рун. «Тьма», «Воздух», «Зрение», «Грань», «Иной», «Земля», «Расстояние», «Уничтожить»…

К чему такая спешка? Будто это нужно не только мне, но и зачем-то — ему.

…а потом я вспомнила историю своей предшественницы.

Аккуратно отложив мел, Лод поместил в центр гексаграммы зеркало, пока я сидела, чувствуя, как растекается под кожей неприятный холодок.

Вот оно что. Он решил проверить, не отрезан ли для меня путь домой. Не сделала ли я то, чего обещала не делать.

Не повторила ли ту глупость, которую совершила предыдущая его кукла.

Ведь если сейчас зеркало ничего не покажет…

— Осталась кровь, — когда кристалл занял своё место в верхнем углу гексаграммы, Лод взял кинжал. — Давай палец.

Я протянула руку. Неловко и скованно, точно во сне.

Нет, этого не может быть. Зеркало не останется пустым. Я не влюбляюсь без оглядки в чужих молодых людей, я не забываю о любимом… тьфу, какое слово пафосное… как только окажусь вдали от него. Лод — просто увлечение. Сильное. Не более.

Но если отражение Сашки не появится…

…если я заблуждаюсь…

…если Лод поймёт это вместе со мной…

Я даже не почувствовала боли, когда колдун, надрезав мне палец, прижал его к стеклу.

— Ты знаешь, что делать.

Я зажмурилась.

Васильки радужек, пушистые ресницы, едва заметные веснушки на щеках, словно крохотные капельки охры… только бы получилось, только бы получилось, только б…

Перед закрытыми веками желтизной полыхнула вспышка — и я мигом открыла глаза.

Сначала я просто обрадовалась тому, что в зеркале есть картинка.

Потом поняла, что это за картинка.

Знакомая комната, знакомая долговязая фигура: Сашка стоял спиной ко мне, разбираясь на столе… только вот рядом сидела Светка. На том раскладном кресле, которое не раз служило лежбищем мне.

Блондинка-платница. Подружка Сусликовой, по чьей милости я оказалась здесь.

Она-то что здесь забыла?..

Светка держала в руках большой пакет, обычный целлофановый пакет из супермаркета, набитый не пойми чем. Когда Сашка повернулся к ней, в пальцах у него была кружка — мой подарок трёхлетней давности. И я не сразу поняла, почему Сашка держит её так, словно ему только что вручили новую игровую мышку… пока Светка не сказала что-то с печальным видом, прежде чем отобрать мой подарок и швырнуть в пакет. Явно не заботясь о том, уцелеет он или нет.