кредитов иссякли, и у банка просто закончились деньги. Возле отделений компании образовались очереди, так как сберегатели пытались получить то, что осталось в кассах. Паника улеглась после того, как правительство гарантировало вклады, а Банк Англии оказал финансовую поддержку. В феврале 2008 года, не дождавшись спасения, Northern Rock был национализирован.

Умные люди, заседавшие в Базеле и съехавшиеся со всего мира, с 1980-х годов пытались создать глобальную основу для регулирования банковской деятельности. Но разработанные ими подходы к риску оказались ошибочными. Они ошибались, полагая, что неопределенность может быть заключена в фиксированных численных весах риска, слабо основанных на историческом опыте. Возможность того, что финансирование с оптовых рынков просто станет недоступным, и что аппетит инвесторов к ипотечным ценным бумагам резко снизится, не рассматривалась. И коммерческие банкиры, и регулирующие органы полагали, что если розничное финансирование может внезапно иссякнуть, то оптовое финансирование всегда будет доступно по цене. Это разумное предположение оказалось ошибочным. Northern Rock был уничтожен в результате события, выходящего за рамки модели.

Жалкий провал моделей в условиях мирового финансового кризиса не уменьшил их популярности среди регулирующих органов. Европейские директивы, известные как Solvency II, распространили использование подобных моделей на страховой сектор, а за ними, вероятно, последует и режим пенсионных фондов. Но страховые компании редко терпят крах в результате маловероятных событий, описываемых моделями риска, а в результате проблем, не связанных с моделями, таких как мошенничество или - как в случае с Northern Rock - реализация сценариев, которые не были представлены руководством или регулирующими органами.

 

Модели пенсионного обеспечения

В 1991 году жизнерадостный мошенник Роберт Максвелл исчез со своей яхты на Канарах и был уличен в разграблении пенсионных фондов Daily Mirror для поддержания своей рушащейся бизнес-империи. Затем последовало гораздо более широкое регулирование профессиональных пенсий. Схемы "с установленными выплатами" обещают пенсии, основанные на прошлых доходах, а не на прошлых взносах. Закон Великобритании о пенсиях 2004 года требует от этих схем расчета "технической оценки" своих обязательств. Это требует расчета дисконтированных денежных потоков с использованием прогнозов цен, заработков и доходности инвестиций в течение срока действия схемы, который по своей природе превышает пятьдесят лет. Попечители схемы должны сравнить эту цифру с текущими активами схемы и принять меры для устранения любого дефицита.

Разумеется, никто не имеет ни малейшего представления о том, какими будут цены, доходы и доходность инвестиций через пятьдесят лет. Актуарии, которые консультируют эти схемы, неизбежно не знают всех цифр, кроме нескольких, необходимых для заполнения их таблицы, и придумывают все цифры (технически ответственность за проверку их предположений лежит на попечителях схем, которые имеют еще меньше представления о том, какими могут быть соответствующие цифры). Они приходят к клиенту со стандартным шаблоном, загруженным в их компьютер; по сути, это одно и то же, независимо от того, является ли клиент небольшим работодателем с пятьюдесятью сотрудниками или всей университетской системой Великобритании. В Главе 20 мы описываем, насколько широко распространилась подобная изобретательность перед лицом неизбежного невежества.

Требование о составлении планов по устранению "дефицита", показанного "технической оценкой", навязанное Пенсионным регулятором, было введено в попытке гарантировать, что если схему придется закрыть, будет достаточно средств, чтобы гарантировать пенсионные обещания. Похвальное на первый взгляд, это требование теперь грозит повысить взносы до недоступного уровня. И оно уже привело к закрытию практически всех подобных схем в частном секторе Великобритании. Режим регулирования стремится снизить риск - в мире радикальной неопределенности риск никогда не может быть устранен - путем установления настолько требовательного и финансово непривлекательного эталона, что никто не будет разумно стремиться к нему. Сочетание благонамеренного, но ошибочного регулирования и неправильного использования моделей существенно снизило перспективы безопасного выхода на пенсию для большинства населения Великобритании. Роберт Максвелл нанес больше вреда из могилы, чем за свою бесславную жизнь.

Что может быть более разумным, чем обеспечение того, чтобы пенсионные схемы могли выполнять свои обязательства, или требование, чтобы банки выпускали достаточный собственный капитал для поглощения возможных убытков? Однако пенсионеры, работавшие в Daily Mirror, пострадали не потому, что взносы были слишком низкими, а потому, что Максвелл украл их. Кроме того, во время финансового кризиса капитал, скорректированный с учетом риска, очень плохо предсказывал, какие банки потерпят крах, тогда как простые коэффициенты левериджа были лучшим индикатором. Учитывая прошлое поведение сектора, мы не верим, что индустрии финансовых услуг можно доверять управление банковской системой или работу с деньгами инвесторов без жесткого регулирования. Но регулирование с благими намерениями сошло с рельсов, создав чрезвычайно сложный и подробный свод правил. Такое регулирование не может учесть все или даже многие значимые обстоятельства в мире радикальной неопределенности. Но типичным ответом на демонстрацию неадекватности таких правил было написание новых правил. Недавний опыт финансового регулирования иллюстрирует важность отказа от притворства знания. Мы не знаем, когда наступит следующий кризис и как он будет выглядеть. Нам нужны простые, надежные принципы, которыми мы могли бы руководствоваться, а не десятки тысяч страниц подробных правил, которые возвышают обязанность соблюдения правил над духом надлежащего управления чужими деньгами. Мы уже предлагали подобные реформы в наших предыдущих работах. Чем больше регуляторы пытаются определить точные, подробные правила, которые больше запутывают, чем проясняют, тем больше вероятность контрпродуктивного результата. Если бы только кто-нибудь отступил назад и спросил "Что здесь происходит?", а не подстраивал процессы, которые приобрели свой собственный, кажущийся непреодолимым импульс!

 

Больше рассказов о финансах

В Главе 12мы описали, как Роберт Шиллер доказывал, что колебания настроений важны для понимания того, почему происходят крупные и разрушительные изменения в экономическом поведении - будь то пузыри и крахи на фондовом рынке или резкое падение производства во время депрессии.

Но внимание Шиллера к нарративам довольно одностороннее. Он использует эту концепцию для объяснения поведения, которое другие называют "причудами и модой". Другими словами, он рассматривает нарративы как отход от "рационального" оптимизирующего поведения и, следовательно, как иррациональное и эмоциональное, несмотря на их важность для объяснения поведения. По его словам, "среди нормальных людей нарративы часто являются несколько нечестными и манипулятивными" и "экономические нарративы, таким образом, имеют тенденцию включать в себя ... действия, которые человек может предпринять не по более веской причине, чем услышать рассказ о том, как другие люди делают эти вещи".

Но важность нарративов проистекает не из слабости человеческого поведения, а из природы принятия решений в мире радикальной неопределенности. Это правда, что на некоторых финансовых рынках нарративы иногда "нечестны и манипулятивны", но нормальные люди честно используют нарративы для понимания окружающей среды и принятия решений в условиях радикальной