В подвале было не протолкнуться от желающих полюбоваться на светящуюся звезду. К ней пытались прикоснуться, подойти поближе, дотянуться, коснуться губами…

Но одну женщину подвели к звезде беспрепятственно. Анна, моя мать, опустилась на колени у самой звезды, Этьен стоял в полушаге от неё, и их лица были залиты светом куда более ярким, чем свет на лице остальных гостей.

Звезда теперь принадлежала им. Точнее, будет принадлежать Хмалю, если они останутся его пленниками в золотой клетке. Проклятье!

Но сейчас мне было не до этого. В подвале царила неразбериха и темнота, и, крепко сжав ладонь мужа, я осторожно провела его к тайному проходу.

В этом углу подвала, к счастью, было совершенно пусто. Поэтому, убедившись, что на нас никто не смотрит, мы скользнули внутрь незамеченными.

На винтовой лестнице у меня замерло сердце: если мой муж упадёт, я его не вытащу. Но, кажется, пока звезда хранила нас.

Едва мы оказались в кабинете, я тут же зажгла лампу. Мой муж быстро прошёл к сейфу, достал из кармана странное приспособление, больше похожее на стетоскоп, и, не глядя на меня, начал медленно и осторожно вращать первое колёсико.

Оно щёлкнуло практически сразу. Не замедлившись ни на секунду, он тут же начал крутить второе. Я не осмелилась его отвлекать. Мне нужно было спросить его про Майю, узнать, как он себя чувствует, спросить, что он планирует делать с Хмалем… но у нас были минуты. Возможно, мгновения.

Когда щёлкнуло пятое колёсико, далеко внизу послышались шаги. У меня заколотилось сердце.

– Кто-нибудь ещё знает об этом ходе? – спокойно спросил мой муж.

– Никто, – решительно сказала я. – А если кто-то попробует войти, я спущу его с лестницы.

Тихий смех.

– Ну, этого, думаю, не потребуется. Глядите!

Щёлкнуло шестое колёсико, и сейф отворился.

Я тут же подлетела к сейфу. Бумаг там было совсем немного: почти всё место занимали деньги – и от количества толстых пачек с купюрами у меня зарябило в глазах. Здесь были серебряные и золотые слитки, чеканные монеты, даже бриллианты, разложенные строго по весу и размеру. Деньги, деньги, деньги…

– Вот, – спокойно произнёс мой муж. – Какой интересный список.

Он вдруг пошатнулся, словно левая нога перестала его держать. Я тут же подставила плечо и заглянула в бумагу.

Короткий список фамилий, некоторые из которых были мне знакомы. И – суммы напротив каждой из них.

– Взятки, – прошептала я. – Хмаль давал им взятки, подталкивал их к шпионажу! Он… да это же тяжкое преступление, это запрещено всеми конвенциями! Это позор для любого дипломата!

Я возбуждённо посмотрела на мужа:

– Мы его взяли!

Лицо лорда Танниса выражало куда больше скепсиса.

– Мы не нашли самого важного, миледи. Мы не нашли поддельных бумаг. Не раскрыли, зачем Хмалю был нужен ваш почерк. И, кстати, не нашли вашего настоящего сертификата о рождении, хотя я на это надеялся. Понимаете меня?

– Я… официально всё ещё несовершеннолетняя и под опекой матери, хотя на самом деле мне восемнадцать, – произнесла я. – Да?

– Увы.

Он вновь покачнулся и на этот раз чуть не упал. Я резко захлопнула сейф.

– Прячьте стетоскоп и бумаги и бежим, – выдохнула я. – А то я вас не вытащу.

Мы спускались по винтовой лестнице, спотыкаясь и чуть не падая. Но у нас получилось! Мы нашли доказательства того, что Хмаля нужно пинками гнать из Файерна!

И эти доказательства стоило использовать.

В подвале всё ещё было многолюдно. Мне удалось усадить мужа в углу и отправить слугу за коляской.

А четверть часа спустя мы вернулись ровно к тому столику, куда препроводил высоких гостей господин Хмаль.

Лорд Вальре и лорд Гранам вполголоса разговаривали, стоя неподалёку с бокалами лимонада. С виду он был похож на игристое вино, но я знала, что на приёмах наши дипломаты не пьют, а аккарцы переняли у них эту привычку.

– Господа, – негромко произнёс мой муж, подъезжая к ним в коляске. – Открылись некоторые интересные обстоятельства, которыми я хотел бы с вами поделиться.

Он указал на столик. Все расселись. Лорд Вальре с сомнением посмотрел на меня, но я уже заняла место Хмаля.

– Если кратко, то господин Хмаль пытался подкупить наших людей, и вот доказательства. – Мой муж передал лист Гранаму. – Замечу, кстати, что если этот лист случайно потеряется, суммы и имена останутся, а память у нас с женой очень хорошая.

Я едва ли запомнила половину имён, но благоразумно решила промолчать.

– Лорд Вальре, – позвал Гранам, передавая своему аккарскому коллеге листок. – Крайне невесёлые новости для господина Хмаля, я полагаю.

Лорд Вальре внимательно проглядел лист, прищурившись на одном из имён, и покачал головой:

– Что ж, думаю, это последние новости, которые вы о нём услышите. Вы будете настаивать на его высылке в двадцать четыре часа?

– Разумеется.

Оба дипломата посмотрели на моего мужа.

– Аккара не будет иметь к вам претензий, если вы откажетесь жениться на дочери погрязшего во взятках растратчика, – сухо произнёс лорд Вальре. – Разумеется, мы отрицаем всякую причастность к любым действиям господина Хмаля и его приспешников.

Я сильно сомневалась, что это было так. Может, лорд Вальре ничего и не знал, но другие аккарские чиновники вряд ли были ангелами. Но мой муж лишь наклонил голову.

– Но публичными эти данные стать не должны, – с нажимом произнёс лорд Вальре. – Я могу на вас рассчитывать?

– Шестнадцать лет назад мы поступили так же, когда выслали всё посольство без объяснения причин, – кивнул лорд Гранам. – Не стоит устраивать публичный скандал, когда можно решить все тихо. Разумеется, мы хотели бы кое-что взамен.

– Да?

Лорд Гранам и мой муж обменялись взглядами.

– Я подозреваю господина Хмаля в подделке документов, связанных с семьёй моей супруги, – произнёс мой муж. – А также в нескольких крайне гнусных поступках, в которых участвовала его дочь, вроде отравления моей жены. Я желаю, чтобы обыскали его, его семью и его вещи и узнали всё о любых тайных убежищах, принадлежащих ему. Моя личная признательность вам гарантирована. Вряд ли чудовищный скандал будет на пользу нашим державам.

– Почему? – вырвалось у меня. – Почему мы не можем отправить Хмаля под суд и предать его имя позору? Он заслужил!

Мужчины уставились на меня так, словно с ними заговорила табуретка.

– Потому что наказание преступника нужно обставлять с максимальным благом для государства, – терпеливо сказал мой муж. – Дипломаты обеих стран прекрасно будут знать, какое наказание их ждёт, если они решатся на прямой подкуп. Но громкий скандал вместо тихой высылки не пойдёт на пользу обеим державам, а также репутации дипломатического корпуса. Кроме того, он затронет наше имя, и простые столичные обыватели будут сидеть в гостиной и шушукаться: «Не знаю, то ли этот дал взятку, то ли этот, но мутная эта история, как ни скажи!»