– Карл, – сказал я, – вы там как, еще не определились со своей биографией?.. Будут втихаря допытываться. Народ любопытный, хоть и бароны. Рекомендую нехотя признаться кому-то, что вы младший сын герцога или князя, но из-за дуэлей вынуждены были бежать из родных краев. Это так красиво и романтично…

– Ваше величество, – запротестовал он, – а не лучше пока помалкивать? Пусть думают, что хотят.

– Лучше, – согласился я. – Дамы вами еще больше заинтересуются. Они любят таинственность.

Он поморщился, интерес со стороны женщин – потеря ценного времени для того, кто умеет читать и любит исследовать тайны южного материка.

– Ладно, – ответил он, – взвешу. Я уже дал задание Зельду, чтобы выяснил, чем то герцогство отличается от других. Как только, сразу прибуду с докладом!.. А сейчас, ваше величество, хотел бы показать еще пару десятков амулетов! Есть любопытные. Хотя, конечно, как мы все понимаем, все по-настоящему ценные Маги взяли с собой.

– Попозже, – пояснил я. – Через час заседание Верховного Государственного Совета по вопросу какой-то чрезвычайной важности. Вон уже прибывают экипажи…

– Экипажи?

Я отмахнулся:

– Повозки, я имею в виду. Колесницы с крытым верхом. Не придирайтесь, Карл!.. Какие-то старые словечки невзначай прорываются…

– Да уж, – заметил он с многозначительностью. – Очень интересные словечки. Хорошо, я подожду здесь, ваше величество. К вам идет сэр Альбрехт…

Альбрехт на ходу кивнул волшебнику, дружески и одновременно покровительственно, Карл-Антон поклонился вежливо, Альбрехт взял меня за локоть и отвел чуть в сторону.

– Ваше величество, – прошептал он негодующе, – что там за слух пошел, что готовится указ о возведении меня в принцы? С какого перепугу?

– Укрепляю вертикаль власти, – ответил я с достоинством. – В целях крупных государственных интересов!.. Так надо, герц… уже, можно сказать, прынц! Мы победим, сэр Альбрехт!.. Даже в этом затхлом и застойном обществе я видел живой символ триумфа человека!

Он уточнил:

– Это когда сэр Растер, стоя на краю пропасти, помочился в нее?

Я посмотрел косо, Альбрехт снижает мои возвышенные речи, как и приостанавливает ту хрень, что иногда несу, уходя в далекие вбоквелы. Как никто, четко видит грани, через которые не стоит переступать ни вправо, ни влево. Тем более императору с его просто дикой властью.

– Принц, – сказал я с укором, – а почему не…

Он сказал громким шепотом:

– Простите, ваше величество, но я вижу, прелестная леди Мишелла стремится поговорить с вами. Другой бы я не уступил, но леди Мишелла самая деликатная при дворе и ненавязчивая…

Я повернулся, от своих подруг отделилась леди Мишелла, трепетная и восхитительная, вся от лент в высокой прическе и до туфелек в голубом цвете, только голубое платье перепоясано чем-то золотым, не то шнурком, не то цепочкой.

Альбрехт удалился, взамен подошла леди Мишелла, торопливо присела и ждала, пока я не сказал отечески:

– Леди Мишелла? Встаньте. Вы что-то хотели сказать?

Она грациозно поднялась, взглянула снизу вверх дивными глазами.

– Ваше величество! Герцогиня Самантелла сказала, что сегодня моя очередь идти в вашу постель…

Я посмотрел на нее с интересом.

– Но вас от меня уже тошнит?

Она вскрикнула:

– Ваше величество!.. Просто прошу вас… очень прошу!.. на эту ночь взять мою подругу Эльзивеллу. Вы ее видели, она очень хорошенькая и просто мечтает…

Я дернулся, все еще не врубаясь, переспросил, не веря своим ушам:

– Вы хотите, чтобы я взял в постель леди Эльзивеллу?

Мишелла торопливо кивнула, в глазах страх и даже какое-то непонятное отчаяние, но продолжала старательно улыбаться, а голосок держать мило щебечущим:

– Вы абсолютно правы, ваше величество.

– Ничего себе, – пробормотал я в озадаченности, – а почему меня уверяли, что женщины конкурируют, отпихивая друг друга локтями?.. Или это только со мной? Дескать, а чего за такого дурака конкурировать…

Она возразила с такой страстью, что вокруг нас накалился воздух:

– Ваше величество!.. Несправедливо так говорить!.. Все конкурируют за место поближе к вам.

– Но тогда…

Во взгляде ее прекрасных глаз я рассмотрел глубокую печаль.

– Ваше величество… вы же мужчина, скоро начнете отодвигать ваших нынешних любовниц, заменяя новыми. Но в число новых моя лучшая подруга может не попасть! Потому настойчиво добивается, чтобы я позволила хотя бы на одну ночь подменить себя!.. Но, конечно, я не могу этого сделать без вашего разрешения…

Я всмотрелся в нее пытливо.

– А как к этому относитесь лично вы, Мишелла?

Она ответила чуть не со слезами на глазах:

– Ваше величество! Умоляю, пусть подменит меня на одну ночь!.. А дальше уже как изволите. Возможно, она и останется вместо меня.

– Нет уж, – ответил я решительно. – Враг не пройдет, победа будет за нами. Ни за что.

– Ваше величество!

В ее удивительных глазах было столько чистого света, что я сглотнул, не в силах спорить, выдавил с неохотой:

– Только для того, чтобы сделать вам приятное, Мишелла.

– Ой, спасибо, ваше величество!

Я пробормотал озадаченно:

– Да уж и не знаю как отнестись к этой «спасибе».

С балкона второго этажа мощно заорал Периальд:

– Ваше величество!.. Там в Малом Зале уже собрались какие-то очень важные, вам таким никогда не стать… Говорят, вас дожидаются!

– Иду, – крикнул я. – Скажи, щас буду.

Мишелла присела, придерживая кончиками пальцев растопыренное платье, я кивнул ей и с обреченным вздохом начал подниматься по ступенькам.

Большой Государственный Совет, возглавляемый лорд-канцлером Джулианом Варессером, собрался в зале на втором этаже, как и обычно, это шепнул сэр Норберт, что уже расставил в коридоре своих людей, частью в виде охранников, частью замаскированных под слуг.

Я перешагнул порог, за мной тут же захлопнули двери и встали стражи, а я неспешно двинулся к креслу с высокой спинкой, которое должен занимать председательствующий, на ходу быстро просматривал собравшихся.

Наши держатся отдельной группкой: сэр Келляве, в доспехах с головы до ног, все еще не расстается с тяжелым мечом, блистательный Альбрехт, он за исключением прекрасной кирасы не отличим от самых модных придворных в щегольских камзолах, правда, сапоги сменил не на туфли, а на что-то среднее между туфлями и сапогами, но с предельно низкими голенищами.