Теперь пришла очередь Акры. Но ее регент Гуго Антиохийский, который находился на Кипре, уже поспешил по морю со всеми людьми, которых смог собрать на острове. Когда Бейбарс снова двинулся на север от Арсуфа, оказалось, что Гуго высадился у Акры 25 апреля. Египетская армия вернулась домой, оставив войска на завоеванных территориях. Теперь границу было видно из самой Акры. Бейбарс поспешил написать о своих победах Манфреду, королю Сицилии, — с ним египетский двор поддерживал дружбу, начало которой положил еще его отец Фридрих II[78].

Для Бейбарса тот год был удачным. 8 февраля 1265 года в Азербайджане умер Хулагу[79]. Его брат Хубилай наградил его титулом ильхана и дал в наследственное владение земли монголов в Юго-Западной Азии, и хотя его трения с Золотой Ордой и монголами Туркестана, также принявшими ислам, удержали его от возобновления серьезного наступления на мамлюков, однако он все еще был достаточно силен, чтобы помешать мамлюкам нападать на его союзников. В июле 1264 года он созвал свой последний курултай на стоянке возле Тебриза. На нем присутствовали все его вассалы, включая грузинского царя Давида, армянского короля Хетума и антиохийского князя Боэмунда. Хетум и Боэмунд были в немилости у Хулагу, так как в предыдущем году похитили и увезли в Армению Евфимия, православного патриарха Антиохии, которого поставили вместо латинского по требованию Хулагу в 1260 году. После этого патриархом в Антиохии стал латинянин Опизон. Для Хулагу альянс с византийцами был важен с точки зрения сдерживания анатолийских тюрок. Он вел переговоры о том, чтобы прибавить к числу своих жен даму из императорского семейства в Константинополе. Император Михаил выбрал для этой чести свою незаконную дочь Марию, и в Тебриз ее сопровождал патриарх Евфимий, который нашел приют в Константинополе, а на Восток возвратился, конечно же, по явно высказанному приглашению Хулагу. Но монголы по-прежнему проявляли веротерпимость и не позволяли сектантским ссорам между разными христианами мешать их общей политике. Видимо, Боэмунд сумел оправдаться, и Евфимия не приняли назад в Антиохию.

Смерть Хулагу неизбежно ослабила монголов в критический момент. Влияние его вдовы Докуз-хатун обеспечило переход наследства к его любимому сыну Абаге, правителю Туркестана. Но лишь в июне, через четыре месяца после смерти отца, Абага официально сделался ильханом, и прошло еще несколько месяцев, прежде чем была закончена раздача ленов и губернаторств. Сама Докуз-хатун умерла летом, глубоко оплаканная христианами. Тем временем Абаге постоянно угрожали его родичи из Золотой Орды, которые вторглись на его территорию следующей весной. Правительство из Монголии пока не имело возможности вмешиваться в дела Западной Сирии. Бейбарс, дипломатические старания которого в основном и были причиной осложнений ильхана с его северными соседями, смог без помех возобновить свои кампании против христиан.

В начале лета 1266 года, пока армии Абаги были заняты тем, что отражали вторжения хана Берке в Персию, две армии мамлюков выступили из Египта. Одна во главе с самим султаном появилась под стенами Акры 1 июня. Но недавно полки, оставленные там Людовиком Святым, получили подкрепления из Франции. Обнаружив в городе столь сильный гарнизон, Бейбарс развернулся и устроил демонстрацию силы у тевтонской крепости Монфор, а потом внезапно двинулся на Сафед. Из этой огромной крепости тамплиеры господствовали над галилейской возвышенностью. Примерно за четверть века до того там были полностью перестроены оборонные сооружения, а теперь стоял большой гарнизон, хотя многие были набраны из местных христиан или полукровок. Первый штурм султана 7 июля был отбит, так же не повезло ему и со следующими попытками 13 и 19 июля. Затем он объявил через глашатаев, что предлагает полное прощение всем из местных солдат, если они сдадутся. Сомнительно, что многие из них поверили бы его слову, но тамплиеры сразу же стали подозрительны. Начались взаимные упреки, которые затем привели к открытым столкновениям, и сирийцы начали дезертировать. Вскоре у тамплиеров не хватало сил для обороны крепости. В конце месяца они послали сирийского сержанта по имени Лев, которому доверяли, в лагерь Бейбарса с предложением капитуляции. Сириец вернулся с обещанием, что гарнизону позволят беспрепятственно уйти в Акру. Но когда тамплиеры передали замок Бейбарсу на этих условиях, он велел всех их обезглавить. То ли Лев сознательно предал их, то ли нет, неизвестно, но его скорое обращение в ислам свидетельствует против него.

Взятие Сафеда позволило Бейбарсу контролировать Галилею. Затем он атаковал Торон, который пал перед ним почти без борьбы. Из Торона он послал войско уничтожить христианскую деревню Кару между Хомсом и Дамаском, чьих жителей подозревал в сношениях с франками. Взрослых перебили, а детей обратили в рабство. Когда христиане из Акры прислали депутацию с просьбой разрешить им похоронить мертвых, он грубо отказал им, сказав, что если им нужны трупы мучеников, то они найдут их у себя дома. Чтобы выполнить эту угрозу, он двинулся вдоль побережья, убивая всех христиан, которые попадали к нему в руки.

Но и снова Бейбарс не отважился атаковать саму Акру, куда только что прибыл с Кипра регент Гуго. Когда осенью мамлюки отступили, Гуго собрал рыцарей орденов и французов Жоффруа де Саржина и совершил набег по Галилее. Однако 28 октября их авангард попал в засаду, устроенную гарнизоном Сафеда, а местные арабы напали на лагерь франков. Гуго пришлось отступить с тяжелыми потерями.

Пока Бейбарс вел кампании в Галилее, в Хомсе собралась вторая армия мамлюков под командованием самого способного из его эмиров — Калауна. После молниеносного рейда на Триполи, в ходе которого он захватил крепости Кулайят и Хальбу, а также город Арку, который контролировал подступы к Триполи со стороны Баукайи, Калаун поспешил на север, чтобы соединиться с армией аль-Мансура из Хамы. Их объединенные войска затем двинулись на Халеб и оттуда повернули на запад в Киликию. Король Хетум ожидал нападения мамлюков. В 1263 году, узнав о смерти Хулагу, он попытался договориться с Бейбарсом. Египетскому флоту требовался корабельный лес из Южной Анатолии и Ливана. Хетум и его зять Боэмунд контролировали эти леса и надеялись воспользоваться этим обстоятельством для сделки. Но когда они попытались помешать Бейбарсу, они только разожгли его воинственный пыл. Весной 1266 года, зная, что атака мамлюков неминуема, Хетум отправился ко двору ильхана в Тебриз. Пока он находился там, упрашивая монголов прислать помощь, в Киликии разразилась буря. Армянская армия под предводительством двух сыновей Хетума, Левона и Тороса, ждала у Сирийских Ворот, а тамплиеры в Баграсе охраняли ее фланги; но мамлюки повернули на север и перешли горы Аманос возле Сервантикара. Армяне поспешили на перехват, как только они спустились на киликийскую равнину.

Решающая битва произошла 24 августа. Армяне уступали в числе и были разгромлены. Торос погиб, а Левона взяли в плен. Одержав победу, мусульмане ураганом пронеслись по Киликии. Пока Калаун со своими мамлюками грабил Айяс, Адану и Тарс, аль-Мансур повел армию мимо Мамистры в армянскую столицу Сис, где разграбил дворец, сжег собор и перебил около тысячи жителей. В конце сентября победители ушли в Халеб почти с сорока тысячами пленников и огромными караванами с добычей. Король Хетум поспешил от ильхана с небольшим контингентом монголов и обнаружил, что его наследник в плену, столица в руинах, а вся страна — в разрухе. Киликийское королевство так и не оправилось от этой беды. Оно уже никогда не играло активной роли в азиатской политике.