Ну и кто после этого скажет, что я не молодец?

Полоцкие не ушли. Однако из нашего союза их исключили. Рюрик преподнес это так, что они «уволились по собственному желанию». Полоцкий княжич обиделся еще больше. На всех, включая меня. Страшный воевода – тоже. Но конкретно на Рюрика. Вызвал его на хольмганг. Как викинг викинга.

Кто из них сильнее, я мог только предполагать. Когда-то Хрёрек был грозным бойцом. Покруче Трувора. Но насколько Рюрик восстановил форму после ранения, оценить было трудно. С тех пор я ни в бою, ни в поединке князя не видел.

И не увидел. От хольмганга князь отказался. Мол, негоже ему, большому и важному, рубиться с каким-то там заштатным воеводишкой.

Выйти вместо князя тут же вызвался наш знакомец Стег Измор. Но тут уж Андот отказался. Сплюнул и обозвал Рюрика лужей свиного дерьма, от которого так и смердит трусостью. Рюрик оскорбление проигнорировал, и грозный свей отправился восвояси. То есть в свой лагерь.

А примерно через часок с зеленой веткой переговорщика к нам пожаловал смоленский князь Дир.

Смотрелся смоленский лидер серьезно. Могучий вояка в полном расцвете сил. Причем не из тех, которые только и знают «бей-убивай». Интеллект явно в наличии. Равно как и чувство собственного достоинства, чтоб не сказать – важности. Роль просителя подходила ему примерно как фата невесты – берсерку. Дир смирил гордыню ради общего блага и сразу сообщил: сдавать город он не собирается. Проигравшим себя не считает, но мы коварно захватили целую толпу тех, кого он обещал защищать, и он готов обсудить размер выкупа. Да побыстрее, потому что нехорошо, когда эти самые подзащитные страдают во вражеской неволе.

Прибывшие с Диром уважаемые граждане города Смоленска поддержали сие заявление одобрительными возгласами. Надо думать, упомянутые смоленским лидером подзащитные были и им не чужими.

С нашей стороны переговорщиком выступил Рюрик. Мы с Трувором скромно стояли у него за спиной. Мой тесть убедил меня (и это было несложно), что как переговорщик Рюрик даст нам сто очков форы и всё равно обгонит в первой трети дистанции.

Рюрик, следует отдать ему должное, проявил себя настоящим гроссмейстером, удивив всех с первого же хода, когда вот так сразу взял и заявил: Смоленск ему не нужен. Подождал, пока окружающие осмыслят заявление, выдержал еще полминуты театральной паузы и озвучил желаемое.

Нужна же Рюрику, как оказалось, лишь добросердечная дружба уважаемого Дира и благополучное разрешение всех образовавшихся между потенциальными друзьями недоразумений.

Дир слегка опешил от такой доброжелательности. И поинтересовался: а как же все наши предшествующие действия? Осада, кощунственные действия, захват заложников? Как-то всё это далеко от предложения дружбы.

Иногда старшему брату стоит показать силу, чтобы младший брат осознал свое место, сообщил смоленскому князю Рюрик. Что же касается кощунственных действий в отношении местных богов, захвата заложников, грабежа и надругательств над служителями культа, то он готов поклясться всеми богами, включая пострадавшего Сварога, что сие произошло без его, Рюрика, ведома, и никто из его личной дружины в данном беспределе участия не принимал.

Изложено это было несколько другими словами, но смысл подразумевался именно такой, и главное смоленский князь уловил на лету.

То есть, предположил он, уважаемый собеседник желает стать ему, Диру, старшим братом? И всё?

Именно так, подтвердил Рюрик. И ему, и его брату Аскольду, к которому он, Рюрик, тоже расположен весьма благожелательно, поскольку абсолютно уверен: втроем они способны на воистину великие дела, в масштабах которых осада Смоленска – это сущая безделица. Так что ему, Рюрику, нет никакого смысла на этот самый Смоленск претендовать. И он, как было сказано ранее, и не претендует.

То есть, уточнил смоленский князь, если он, Дир, сейчас признает Рюрика старшим братом и сделает то же от лица Аскольда, то конфликт между ними и Рюриком будет исчерпан?

Так и есть, охотно подтвердил Рюрик.

И незаконно захваченных граждан Смоленска немедленно освободят?

Освободят, подтвердил Рюрик. После того как будет согласован размер компенсации.

И снова рассыпался в комплиментах собеседнику и заверениях, что лично он, Рюрик, никаких выкупов-шмыкупов за пленных требовать не станет. Ему нужно лишь официальное признание его, Рюрика, старшим братом Аскольда и Дира. Но поскольку некоторое недопонимание между всеми нами имело место и, более того, принесло определенные убытки, материальные и моральные, то было бы справедливо выплатить некую компенсацию. Восполнить, так сказать, потери.

Тут уж Дир совсем расцвел, а я едва не вмешался в процесс переговоров, но Трувор положил мне руку на плечо и шепнул:

– Не мешай. Пусть поклянется.

И, завороженный Рюриковым красноречием, Дир – поклялся. Перед богами своими и чужими. В присутствии как нашем, так и представителей смоленской аристократии, князь Дир от собственного и Аскольдова имени взял да и признал отныне и вовеки старшинство князя Нового Города и его окрестностей Рюрика со всеми вытекающими из этой клятвы обязательствами.

Рюрик же, в свою очередь, поклялся Перуном, Тором и Одином, что принимает на себя обязанности старшего брата в отношении Дира и Аскольда. Тоже со всеми вытекающими.

После чего торжественно принял из рук Дира его меч (неплохой, но с моей Слезой и даже с Вдоводелом – никакого сравнения) и не менее торжественно вернул его Диру с соответствующими пожеланиями.

А я, наблюдая за всем этим спектаклем, в очередной раз убеждался: хитровывернутый князь опять меня кинул.

Тем временем новоиспеченные «родичи» обнялись, и все вокруг (кроме меня) разразились приветственными возгласами.

Нет, понятно, что настоящими братьями Рюрик и Дир не стали. Это мы с Медвежонком – братья. А это так… вассалитет. Но тоже обязывает. Одних – подчиняться, других – повелевать и защищать.

Кошусь на Трувора. Мой тесть непроницаем. Но не мрачен. А ведь это и его, получается, кинули. Теперь мы с ним – с одной стороны пирога, а Рюрик с Диром – с другой. И есть серьезное подозрение, что их сторона сейчас будет кушать пирог в одно жало. Вернее, в два.

– А теперь, брат мой, хочу представить тебе моих союзников! – торжественно провозглашает Рюрик. – Ульф-ярл! Тот самый, что избавил нас от князя Водимира! Скажу тебе, он из тех ярлов, что охотно берут золото и серебро, но сами платят только железом! – и засмеялся.

Дир уставился на меня мрачно и недоуменно. Я прям-таки читал его мысли: что это еще за союзник такой… бескомпромиссный?

Я одарил его хмурым взглядом, подобающим тому, кто «платит железную цену».

– А это его родич… и мой тоже. Трувор Жнец, князь изборский. Ну да ты его знаешь.