– Может, – уронил загадочный варяг. Развернулся и пошел.

Нет, остановился. Обернулся и бросил через плечо:

– Доброй дороги, ярл!

– И тебе, – благожелательно отозвался я.

– За что он тебя убить хочет? – спросил меня Бури пару минут спустя. – Чем ты его обидел?

– В поддержке отказал, – предположил я.

– Нет. Другое. И лучше бы тебе с ним дел не иметь. Он опасен.

Я хмыкнул:

– Знаешь, о тебе он то же самое сказал.

Азиатская дубленая маска пошла добродушными морщинами:

– Он видит, – удовлетворенно проговорил мой верный спутник.

– Или знает? – не удержался я от небольшой провокации.

– Или знает, – с невозмутимым видом согласился Бури.

Вот же… Сколько загадок на мою чернявую макушку!

Ну и ладно. Пусть хоть все здешние тайны разом посулят открыть. Я. Всё равно. Иду. Домой!

Паруса упали. Красавцы-корабли синхронно развернулись. Три драккара и два кнорра. Мои корабли. Мои корабли, входящие в мою бухту. И эта толпа на берегу, все эти люди, мужчины и женщины, они тоже мои. Здесь мой настоящий дом. Потому что здесь – Гудрун. И Рунгерд. И мои дети, которых я еще не видел. Кроме Хельгу.

«Северный Змей» шел первым. Не самый большой из моих кораблей, но он – флагман. Потому что на нем я. Ярл.

И он первым коснулся причала. Так мягко, что можно было бы обойтись и без набитых шерстью мешков-кранцев, сброшенных с борта. Витмид, стоявший у кормила, не оплошал. Я бы и сам, наверное, причалил не хуже, но я – ярл. Мое место сейчас рядом с оскаленной мордой дракона.

И я же первым ступил на берег. Вернее, спрыгнул, не дожидаясь, пока уложат сходни.

Спрыгнул – и остановился. Я – ярл. Мне положено шагать с достоинством.

А вот Гудрун – побежала. Со всех ног. С младенцем на руках. Выскочила на причал… и остановилась.

Выражение безмерного счастья слетело с ее лица.

Гордость, высокомерие, превосходство. Вот что оно выражало теперь.

Это она увидела сходящую с корабля Зарю.

Улыбка сбежала и с моего лица.

Я тысячу раз представлял эту встречу… И вот.

– Здравствуй, Зарра, дочь ярла! – чопорно произнесла Гудрун, остановившись шагах в пяти от меня. – А ты красивее, чем мне говорили.

Сомнительный комплимент. Двусмысленный. И – провокационный. «Дочь ярла». Сама Гудрун – дочь обычного воина. Ну как обычного… Сваре Медведь, чтобы жениться на ее матери, прибил не только ярла, задолжавшего кровь семье невесты, но и значительную часть его хирда. В одиночку, что характерно.

«Дочь ярла». Ну да. Гудрун должна быть в курсе. Братец просветил, что у меня теперь – вторая жена. И кто она, тоже поведал. И он даже передал нечто вполне позитивное, высказанное по этому поводу Гудрун. Формально позитивное. По здешним законам Гудрун должна принять мою волю и не чирикать. Но это в теории. А на практике она только что бросила Заре перчатку. «Красивее, чем я думала». И если дочь Трувора тоже проявит характер, рванет – мало не покажется.

– Здравствовать и тебе, госпожа.

Заря спокойна. Тоже остановилась в пяти шагах от меня. И тоже полна достоинства. Я даже не ожидал, что она может держаться так… аристократически. И так высокомерно бросить:

– Не могу сказать того же о тебе, госпожа.

Пауза. Весьма и весьма напряженная.

Гудрун нахмурилась. Самую малость. Уж в чем в чем, а в собственной красоте она уверена.

– Ульф-ярл говорил мне, что прекрасней тебя нет никого, – ровным голосом продолжила Заря.

Я такое говорил? Что-то не припомню… Хотя, может, и говорил.

– …И он был прав. С твоей красотой может соперничать только твоя слава! И я рада, старшая…

– Мой братец всегда норовит заграбастать самое лучшее!

«Клык Фреки» как раз пришвартовался, и оказавшийся на причале Медвежонок безжалостно разрушил торжественность момента: сграбастал сестру вместе с младенцем-племянником и принялся тискать. Младенцу это не понравилось, и он немедленно заревел. Басом…

А в следующую секунду нас захлестнули две волны: прибывших и встречающих.

Но я все же успел отобрать жену и сына у названного братца и…

Зря я так напрягался. Они поладили, моя старшая и младшая жена.

А сынишка и впрямь оказался на меня похож.

И дочка – тоже.

А потом был пир, который продолжался три дня. И еще три дня расходились собравшиеся на него гости. А на седьмой обе мои жены отправились в Роскилле. За покупками.

Собственно, поехать мы должны были все вместе, но я утонул в болоте хозяйственных дел, которые требовали моего, и только моего решения. Опять-таки Рунгерд и Медвежонок решили познакомить меня с уже приобретенными территориями и обсудить дальнейшее расширение наших фамильных лесов и пажитей.

Я остался, и мои жены отправились вдвоем. Ну не то чтобы вдвоем – с прислугой. Но без меня. Правда, на полпути они должны были встретить Скиди с женой и двинуться дальше уже вместе, но не сложилось.

И все эти отдельные нестыковки привели в результате к таким последствиям, из-за которых я вынужден был отправиться…

Впрочем, не стоит опережать события, которые еще не наступили.

– Какая красавица! – Асгисль Рябой даже облизнулся от восторга. – Хочу ее! И возьму!

Три дня назад Асгисль стал хирдманом самого Рагнара Лотброка. И все три дня чувствовал себя так, будто весь мир целиком принадлежит только ему. И все женщины Роскилле – тоже.

– Погоди, Асгисль! – Спутник счастливого хирдмана ухватил его за рукав. – Нельзя трогать свободную женщину на земле Закона!

Спутника звали просто Гислем, он был младшим братом Рябого, и хёвдинг, набиравший воинов под знамя Ворона, даже проверять его не стал. Сказал: мелкий.

Это была правда. Гисль был на пядь ниже старшего брата и на пядь уже в плечах. Но при этом – ничуть не худшим воином, чем брат.

Однако с хёвдингом Рагнара Лотброка не спорят. Так что придется Гислю вернуться домой или искать место на палубе другого вождя.

– Кыш! – Асгисль стряхнул руку брата. – Закон здесь – Рагнар Лотброк! А я его хускарл. Значит, я и есть Закон!

– Эй, красотка! А ну постой!

Заря обернулась. Перед ней стоял, вернее, над ней возвышался здоровенный нурман в черненой броне, с большим красным камнем на рукояти меча. Борода у нурмана была желтая и клочковатая, а на лице будто горох лущили. От нурмана несло псиной и прокисшим пивом.