— О-о-о! — удивленно протянул проводник, вглядываясь.

Когда густое облако пыли в направлении, указанном Поплавковым, оседало, в оптику были видны всадники.

В караване их заметили. Густое облако пыли изменило свой курс и резво направилось к ним.

Когда всадники подскакали ближе, стала различима сбруя коней. Сами верховые были одеты, несмотря на жару, в пестрые ватные халаты по местной моде. У каждого на боку висела кривая сабля или шашка. За плечами винтовки.

Поняв, что их все равно заметили, инквизитор помахал им рукой. В ответ на приветствие всадники выхватили сабли из ножен и, пришпорив коней, помчались к ним. Огненное солнце угрожающим блеском сверкало на обнаженных клинках.

Инквизитор и пулеметчик спешились. Сподручнее стрелять, чувствуя под ногами твердую поверхность. Лошадь испугается грохота выстрела. Следующая пуля уйдет в «молоко». В том, что им придется принять бой, никто не сомневался.

За их спинами раздалось громкое ржание. Проводник быстро удалялся от них, нахлестывая нагайкой коня. Мчался во весь опор, но не в обратную сторону, откуда они пришли. Он скакал по большой дуге, обходя с правой стороны развалины Старой крепости.

Китаец вскинул «льюис»:

— Отставить, — гаркнул инквизитор.

— Он же враг, — Ван нехотя опустил ствол ручного пулемета. С оружием он никогда не расставался, даже в седле. Ручник всегда был у него под рукой, лежа поперек седла. — Дезертир.

— Враг, — согласился Аким. — Струхнул оставаться с нами. Мы с ним позже разберемся. Вернемся и разберемся. Я этим лично займусь.

Ван с досадой сплюнул на песок. «У него еще хватает сил плеваться, — с завистью подумал Поплавков. — У меня во рту не язык, а кусок наждачной бумаги».

На улепетывающего проводника басмачи не обратили внимания. Оставили на закуску? Да какая разница. То, что это басмачи, Аким не сомневался. Может, это даже были бойцы Интернациональной бригады. Но когда в пустыне нет свидетелей, разница между обычным бандюганом и интербригадовцем стирается. В пустыне, здесь и сейчас, все решает сила.

Маленький отряд оказался на вершине бархана, к которому быстро приближалась кавалькада в три десятка с гаком сабель. Инквизитор и пулеметчик. Два бойца — это все равно отряд… который не хочет умирать.

Китаец раздвинул сошки на конце пулемета и залег на верхушке бархана. Идеальная огневая позиция. Стремительно приближающиеся всадники видны как на ладони.

Впереди всех скакал всадник в белой чалме. Низко пригнувшись, он гнал коня, охаживая его по бокам камчой. Ему хотелось дорваться до двух иноверцев первым. Напоить верный клинок вражеской кровью. Стяжать славу самого быстрого наездника и лихого рубаки…

Аким вскинул карабин к плечу. Хлестко щелкнул одиночный выстрел. Самый быстрый умер первым. Тупая пуля калибра семь шестьдесят два миллиметра проделала аккуратное входное отверстие в груди. Зато выходное в спине было размером с кулак. Чалма упала на песок. Следом за ней кувыркнулся через шею скакуна ее хозяин.

— Шанго, — оскалился китаец, нажимая на спуск пулемета.

Свинец обильно поливал конную лаву, несущуюся на них во весь опор. Ван расстрелял диск в несколько длинных очередей. Кавалеристов выкашивало пулеметным огнем. Но конники упрямо перли на них. Когда Ван менял пустой диск на новый, Аким успел расстрелять лишь одну обойму.

«Клац!» — щелкнул полный диск с патронами, вставая на место. Ван передернул затвор и короткой очередью скосил вырвавшегося вперед. Не везло сегодня прытким.

Кавалеристы во весь карьер, оставляя пыльный след, приближались.

— Ал-ла-а-а! — закричал один из всадников. Его тут же поддержали громким свистом и улюлюканьем.

— Собака! Шакал! — вопил в ответ китаец, одновременно стреляя по кавалеристам. — Ходи сюда, скоро ходи. Скоро-скоро убивать буду.

Ругался пулеметчик без малейшего акцента и исключительно в единственном числе. Инквизитор отметил про себя, он не кричал: «Ура-а!»

«Неужели пулемет их не остановит?» — обеспокоился Аким, лихорадочно меняя пустую обойму в карабине. Минутой раньше Ван сменил очередной диск и теперь лихорадочно опустошал его. Гильзы, курясь синеватым дымком, падали под пулемет, росли горкой. Он повернул хобот пулемета влево и в недоумении замер. Там, впереди, суматошно мелькали всадники, поблескивая саблями. Капельки горячего, едкого пота заползли в глаза Ван Ли, на секунду затуманив их. Он поспешно стер пот рукавом гимнастерки.

Одна пустая патронная сумка для пулеметных дисков сиротливо валялась на песке, отброшенная за ненадобностью. Вторая, тоже небездонная, была под правой рукой пулеметчика. Пустые блины дисков Ван просто отбрасывал в сторону. Не стоит их беречь, все равно нет патронов россыпью, чтобы их снарядить по новой.

Инквизитор ощутил под ногами едва заметные подземные толчки. Может, такая дрожь земли — предвестник землетрясения? Кони начали беситься, и всадники с трудом держали их в повиновении.

Аким повернул голову. Там, где лежали убитые всадники, опередившие товарищей, и раненая лошадь вспахивала песок окровавленной ногой, пытаясь подняться, никого не было. Ни конников, ни их верных боевых скакунов. Будто корова языком слизнула. А может, не корова? Там, где только что лежали тела людей и животных, лишь осыпался песок в воронку, расширяющуюся и углубляющуюся на глазах. Зыбучие пески? Вот удача, на которую никто не рассчитывал. Поплавков рано обрадовался.

Песок начал проседать под басмачами. Несколько секунд — и всадники беспомощно крутились верхом в центре глубокого песчаного кратера. Солнце висело почти над головой, а в кратере царило удушливое безветрие. В центре послышались крики: песок завибрировал, засасывая лошадей сначала по живот, затем полностью. Спешившиеся всадники тоже стали погружаться в сухую, зыбучую трясину.

Басмачи пытались ухватиться руками за поверхность, но в ладонях остались лишь горсти песка. Желтые шелестящие волны сомкнулись над истошно кричащими людьми. Из глубины доносилось довольное урчание. Голодное существо проснулось и теперь разминало челюсти, пережевывая человеческую плоть. Было видно, как под слоем песка перекатывается что-то огромное.

— Вперед! На бархан! — крикнул инквизитор. Он вцепился в пулеметчика, ушедшего в песок по пояс, и сумел-таки выдернуть его. — Наверх! — заорал Аким. Лошади и всадники один за другим исчезли в волнующемся песке, остальные бросились на штурм песчаного кратера.

Песок уходил из-под ног, и через каждые три отчаянных шага люди сползали вниз на два. Гигантская песчаная воронка стремилась затянуть людей, расправляясь попутно с брошенными лошадьми.

Под слоем песка ворочалось невидимое чудовище.

Со склонов барханов потекли тоненькие песчаные ручейки. Они на глазах превращались в потоки, устремившиеся к центру воронки. Песок уже не тек вниз, он обваливался пластами, увлекая за собой целые лавины. Словно некая могучая сила заставляла песок течь вниз, образуя ручейки, сливавшиеся в причудливые песочные змейки.