– Не волнуйся, там чисто, – говорит Гофинг. – Я сказал им, что Монтифор собирается устроить пресс-конференцию. Все сразу бросились к полицейскому участку.

– А он действительно ее даст?

– Конечно, рано или поздно. – Гофинг улыбается. – Они поймали своего убийцу. Теперь хотят почестей.

Мартин тоже улыбается. Оба чувствуют, как постепенно сближаются.

– Заканчивай одеваться, – говорит Гофинг. – Я выйду покурить.

Снаружи бо́льшая часть жара от нагретых капотов и асфальта ушла в ясное ночное небо, но утро уже такое яркое, что Мартину приходится надеть темные очки. Он чувствует мощь солнца голой кожей рук. Опять адски жаркий денек.

– Новости есть?

– Полно. Вчера ночью я позвонил нашим людям в Кабуле. Утром они отзвонились. Буквально только что разговаривал с ними по телефону. – Гофинг с явным наслаждением затягивается сигаретой. – Представляешь? Эйвери Фостер и Джулиан Флинт в Афганистане были не просто знакомы. Фостер его лечил. Он был армейским капелланом и дипломированным психологом. Вот кто дал добро на возвращение Флинта в строй после того, как тот побывал у талибов в плену.

– Кажется, Джек, я начинаю понимать, что к чему. Фостер почувствовал себя в ответе за то, что Флинт убил тех женщин и детей.

– Я тоже так думаю. Не знаю, он или не он помог Флинту сбежать из Афганистана и вернуться в Австралию, но одно сомнению не подлежит. Именно Фостер помог Флинту надеть личину священника и получить место в Беллингтоне.

– Уверен?

– Да, я пообщался с епископом из Олбери. Он говорит, что Фостер, бывший капеллан, всячески ручался за Свифта и ратовал за то, чтобы его назначили на это место.

– Ты даром времени не терял.

– Здесь не только моя заслуга, ребята из Кабула молодцы. Они заодно проверили тамошний детский приют. Место хорошее, делает доброе дело, заботится о шести десятках ребят. Заведующая знала Фостера. Тот много им помогал, когда оказывался в тех местах. И вот еще что: приют получал анонимные денежные переводы из Австралии. Около года назад дотации потекли медленней, а еще через шесть месяцев вовсе иссякли.

– Ясно. Свифта убили год назад. Фостер умер шестью месяцами позже. Это они посылали приюту деньги.

– Похоже на то.

Гофинг с удовольствием делает долгую затяжку. Оба смотрят вдаль. В голове Мартина роятся мысли, он выстраивает взаимосвязи, выдвигает и отвергает теории.

Тишину разрывает дребезжание телефона в номере у Гофинга. Агент затаптывает окурок и выразительно поднимает брови: звонок ожидаемый.

Гофинг закрывает за собой дверь, а Мартин размышляет о том, что известно. Джейми Ландерс и Аллен Ньюкирк похитили и убили двух автостопщиц. Свифт в это время был с Мэнди Блонд и, скорее всего, не причастен. Возможно, он видел на Пустоши какие-то улики, оставленные Ландерсом и Ньюкирком, но это единственное звено между гибелью немок и трагедией у церкви Святого Иакова. Скорее всего, преступления независимы, связаны только своей близостью во времени и пространстве. Однако неизвестно все равно многое. Свифт и Фостер сообща посылали деньги в Афганистан; откуда они брали средства в разгар засухи, каков источник происхождения свертков со стодолларовыми банкнотами? Свифта обвиняли в развращении несовершеннолетних, и, по словам Херба Уокера, это подтверждается показаниями двух жертв. Кто пустил слух о педофильских наклонностях священника и правдив ли он? И почему Свифт застрелил пятерых членов «Беллингтонского клуба рыболовов»?

Из номера появляется Гофинг. По нему сразу видно: что-то не так. Походка потеряла пружинистость, глаза помрачнели. Он плюхается в пластиковое кресло и, не глядя, закуривает сигарету: человек на автопилоте. Затягивается без удовольствия, безотчетно даже.

– В чем дело? Что случилось?

– Плохие вести.

– Расскажешь?

Гофинг изучающе смотрит на Мартина. Взгляд расчетлив. Агент спецслужб колеблется, взвешивая «за» и «против». От товарищества не осталось и следа, он снова уклончив. Наконец Гофинг вздыхает.

– Я попросил Канберру проверить звонки по фостеровскому телефону в утро стрельбы. Ничего хорошего.

– У вас есть записи разговоров?

– Нет. Конечно, нет. Ничего такого, только сведения об абонентах. Метаданные. Какой номер звонил какому номеру и когда, и сколько длился разговор. Телефонные компании обязаны хранить метаданные два года. – Еще одна затяжка, очередное просчитывание вариантов. – Без пятнадцати одиннадцать на номер Эйвери Фостера в отеле «Коммерсант» поступил звонок из церкви Святого Иакова. Звонок продолжался около минуты. Без шести одиннадцать Фостер перезвонил в церковь. То же самое: около минуты. После второго звонка, должно быть, почти сразу после него, Свифт устроил кровавую бойню.

– Примерно то же говорил Уокер: Свифт кому-то позвонил, а потом ему перезвонили. Значит, этим кем-то был Эйвери Фостер.

– Это еще не все. Между двумя этими звонками Фостер принял еще один.

– Вот как? От кого же?

– Неопределенный номер. Вызов через коммутатор. Рассел-Хилл в Канберре.

– Рассел-Хилл… Министерство обороны?

– Нет, скорее, АСБР.

– АСБР?

– Снауч опознал Свифта в пятницу. Воскресным утром группа примерно из восьми человек собралась на экстренное совещание в штаб-квартире АСБР. Присутствовала полиция, генпрокурор и связник из Министерства обороны. Кто-то позвонил Фостеру и предупредил его.

– Значит, из АСБР и впрямь произошла утечка.

– Похоже. В той комнате были только свои люди, и все же кто-то позвонил Фостеру. – Гофинг качает головой, пытаясь свыкнуться с тем, что узнал. – Мартин, ты не понимаешь. Когда я сообщу об этом начальнику, эффект будет как от разорвавшейся бомбы. Начнутся всевозможные внутренние расследования. Настоящая охота на ведьм. На кротов. И если не удастся найти виновника, у каждого в той комнате, включая меня, в досье навечно поселится вопросительный знак, очень нехороший вопросительный знак. – Гофинг докуривает сигарету и растирает ее ботинком о гравий парковки так тщательно, что ничего не остается.

– Связник из Министерства обороны? Может, это был он?

– Не он, а она. Я тоже на нее подумал.

– Постой, Джек. А где находился Харли Снауч? – спрашивает Мартин.

– Снауч? За дверью комнаты, на тот случай, если понадобится нам.

– Неужели не догадался? Фостеру позвонил Снауч. Не было никакой утечки из АСБР. Снауч предупредил Фостера, а тот – Свифта. Вспомни, что священник сказал Робби Хаус-Джонсу перед смертью: «Харли Снауч знает все». Наверняка это старик, вы вне подозрений.

Однако Гофингу ничуть не легче. Он с отвращением качает головой.

– Проклятье. Возможно, ты и прав. Так даже хуже.

– Почему хуже?