Про нижние уровни.

Подземные ходы, которые существовали-таки, хотя все про это их существование словно и забыли. А ведь многое меняет… как уйти из дома незамеченным?

И как вернуться?

Тайно.

Да.

- Я покажу, - девчонка выбралась из-под одеяла и поежилась. А парень тоже вскочил. Оставлять ее без присмотра он не собрался.

- А я… пожалуй… - Милдред одеяло подобрала. – Как-то… замерзла, кажется.

Она виновато улыбнулась, будто извиняясь за свое нежелание осматривать подземелья здесь и сейчас. А Джонни ткнул пальцем в бледную шею и произнес:

- Ей надо отдохнуть. Источник и вправду слишком близко. От него и меня мутит.

Выглядел он бледновато.

- Нам сюда, - для той, кто еще недавно задыхался в постели, девица выглядела довольно бодрой.

- Как самочувствие? – поинтересовался Лука.

Не из вежливости. Срать он на вежливость хотел. Но если она вдруг в припадке забьется, то что делать?

- Ничего. Даже хорошо. Много лучше, чем наверху, - она слегка нахмурилась. – Странно, да?

Еще как.

Но Лука просто кивнул. А парень взял девчонку за руку и сказал:

- Все равно надо, чтобы ты отдохнула.

Отдохнет.

Как там бабка говаривала? На том свете все отдохнут. И Лука быть может. Чем он хуже других.

- Тут камни, - девица наклонилась и Лука наклонился, и только тогда увидел деревянный ящик, выкрашенный в бурый, точно специально, чтобы слиться со стеной. Ящик был наполовину пуст, но и тех камней, которые остались, хватит на пару дней.

И хорошо.

В пещере холодало.

Надо будет только посмотреть, чтобы расходовали грамотно. И одеяла раздать, проследить, чтоб садились покучней. Назначить дежурных.

Смену.

Привычные мысли успокаивали. И пусть ситуация не совсем, чтобы штатная, но Лука справится.

Справился.

Его слушались, разом признав за Лукой право на старшинство, только Аштон позволил себе недовольно хмурится, а стало быть, жалоб не избежать. Потом. Когда он выберется из подземелий и избавиться от миссис Фильчер, что повисла на руке мертвым грузом.

Пускай.

Жалобы Луку  не пугали. В отличие от подземелий, которые, как он шкурой чувствовал, были вовсе не так уж недоступны.

Этот проход оказался настолько узким, что Луке пришлось протискиваться боком, даже мелькнула трусливая мыслишка, что лезть туда не стоит, что будет совсем даже не смешно, если Лука застрянет в этом самом проходе. Но нет, живот втянул, плечи расслабил и протиснулся в комнатушку, стены которой были забраны досками.

Надо же, операционная.

Стол под белой простыней сияет. Ни следа ржавчины. Шкаф полон медикаментов, пусть и устаревших. Лука вытащил опиумные капли от кашля. А вот и героин, как средство от бессонницы. За этакую аптечку нынче и сесть можно.

Во втором шкафу стояли склянки, содержимое которых различалось светом и консистенцией.

Порошок.

И тягучая черная жижа. И тоже жижа, но чернее первой и более текучая, живая, словно ртуть. Она собиралась мелкими капельками на стекле, а капли сбегали вниз, спеша сродниться с исходной стихией.

- Вытяжка драконьей крови, - просветила Уна, взяв очередную колбу. В ней было нечто донельзя густое и темно-рубинового цвета. – Выдержка… пару лет минимум. С добавкой корня черноголовника, иначе уже окаменела бы.

Колб с драконьей  кровью Лука насчитал пару дюжин.

Богато.

Девчонка смотрела, как Лука открывает шкафы, трогает инструмент – совесть умолкла, ибо инструмент изначально был не стерилен – и пересчитывает свертки с перевязочным материалом. Следовало признать, что место это, пусть и пугающее, если не сказать больше, содержалось в полном порядке.

…а не здесь ли…

…под домом.

… не всякий знает о подземельях. Здесь тихо и спокойно. И крика не услышат…

Нет.

Если Милдред права в своей теории, то в комнатушке тесновато. А в зале – пустовато. Ни тебе цепей, ни клеток, куда можно упрятать пленника, ничего, что позволит этого пленника удерживать.

Не говоря уже об исследованиях. Какие исследования, когда здесь ни микроскопа, ни аппаратуры, кроме, разве что, уродливого вида короба, предназначенного, если Лука не ошибался, для стерилизации перевязочного материала. Нет, то, что они ищут, рядом, он шкурой чувствовал, только вот…

- А спуск где? – спросил он, вернув на место колбу с очередной жидкостью – бледно-золотой оттенок и ощущение легкости, будто в руках лунный свет в банке держишь.

- Здесь. Рядом.

Выбираться из комнатушки не пришлось.

Еще одна дверь, которую так просто не разглядишь. И Луке подумалось, что дело даже не в его невнимательности и не в том, что дверь выкрашена в бурый.

Без магии не обошлось.

Надо будет поинтересоваться у Джонни, он должен быть в курсе про эти всякие штучки с отводом глаз, да…

За дверью темнота.

И луч фонарика вязнет в ней. Запах сырости. Ощущение бездны, что разверзлась под ногами, готовая проглотить наглецов. Страх внезапный и настолько сильный, что Лука пятится, но наталкивается на парня, который вот явно страха не ощущает.

Он сосредоточен.

Внимателен.

И готов шагнуть в бездну. И шагает, оттеснив Луку. А тот отступает. Иногда и вправду стоит идти последним.

Он был здесь.

Томас точно знает.

Он помнит…

…приглашаю вас в подземелья, - мистер Эшби поднимается и чашку с недопитым чаем возвращает на блюдечко. И Томас повторяет за ним, с трудом сдерживая облегченный вздох.

Не разбил.

- На кой оно нам надо?

- А сокровище? – мистер Эшби лукаво улыбается. – Разве вы не мечтали однажды отыскать сокровище?

Мечтали.

Томас любит играть в пиратов. У него и сабля есть, которую он вырезал из старой ветки. Получилось так себе, но для игры сойдет. Он завязывает голову мамкиным платком – она решила, что потеряла его, а Берт не стал выдавать. Но это потому, что Томас тоже не трепался, что видел, как Берт курит папашкины сигареты.

- Ага, - братец поводит плечами. – Будто там чего осталось. Ищите дурней в другом месте.

И Томас огорчается.

Сейчас их выставят прочь. Точно выставят, вон как мистер Эшби морщится.

- Неужели ты настолько нелюбопытен?

- Двести баксов и я посмотрю, что вы там показать хотите, - Берт смотрит с вызовом. – Папашка говорит, что у вас денег – жопой жрать можно.