— И безвылазно сидеть под куполом, ожидая, пока все утихнет?

Лайтнер смотрит на меня через зеркало заднего вида, потом снова на дорогу.

— Нет.

— Нет?!

— После того, как всё, что нужно, и все, кто нужен, замкнется внутри, начнется зачистка. 

Уже от самого этого слова у меня по коже бежит холодок, поэтому сейчас Лира меня опережает:

— Что такое зачистка?

— С помощью силы въерхов точечные удары по массовым скоплениям мародеров, армии противника, протестующим.

А что? Очень выгодно. Сидишь в своем роскошном доме, отдаешь приказы и смотришь, как рушится город, и армия противника превращается в угольки. Знала ли Дженна о щите и обо всем этом, когда решила затопить Ландорхорн? Не представляю. Но ни в первом, ни во втором случае людям, которые просто оказались на пути столкновения двух стихий, не выжить.

— Потрясающе, — говорю я. — Просто чудесно.

— Не я это придумал, — огрызается Лайтнер. — Но те, кто сейчас творит весь этот беспредел на улицах…

— Их нужно просто убить, так? А заодно всех тех, кто просто случайно оказался рядом?!

Его глаза становятся огненными.

— Лайт, куда мы летим? — в разговор вклинивается Лира.

Лайтнер выдыхает ругательство, а потом подключает тапет к навигатору, заливая координаты.

— Это что? Мыс Гор? Но там же океан, и нам туда нельзя! — выдыхает Лира. — Там могут быть эти ужасные ныряльщики, и…

— Если тебя что-то не устраивает, ты всегда можешь выйти, — сообщаю я.

Судя по сверкнувшим глазам, Лира явно собиралась ответить, но промолчала. Видимо, инстинкт самосохранения в ней оказался сильнее желания высказать мне все, поэтому дальше мы просто летели молча. По практически пустому городу. Мне на глаза не попалось ни единой гусеницы, ни единой платформы, а то, что попалось, лучше бы не попадалось вовсе. Я смотрела на окна домов, жизнь за которыми превратилась в кошмар, начиная со вчерашнего дня. Тот кошмар, в котором мы жили, не шел ни в какое сравнение с тем, что творилось сейчас.

Многие действительно вышли на улицы, недовольные тем, что творили въерхи, но многие оставались дома. Тишина, которая звенела в ушах, нарушалась лишь регулярными объявлениями по громкой связи: «В Ландорхорне введено военное положение. Пожалуйста, оставайтесь дома. Находиться на улицах, а особенно в местах скопления людей, может быть небезопасно».

В свете того, что мне рассказал Лайтнер, это звучало как последнее предупреждение, и с каждым разом все сильнее действовало на нервы. Поэтому я была искренне рада, когда мы вырвались за Пятнадцатый, к океану. От вчерашнего оцепления предсказуемо остались развороченные эйрлаты и тела. Здесь тоже прошла волна, только не такая, какую мы все боялись.

Всю жизнь, начиная с самого детства, меня тянуло к воде. Несмотря на все запреты и угрозы. Вода никогда не казалась мне опасной, и сейчас я понимала, почему.

Гораздо опаснее для Ландорхорна оказались мы сами.

— Лайт, мне страшно! Я имею право знать, куда мы летим, — сдавленно прошептала Лира.

Я в очередной раз подавила желание вышвырнуть ее из эйрлата, сверху добавив ее же собственной сумкой, и уставилась в окно. Было бы чем, заткнула бы уши, а так приходилось выхватывать урывки их разговора:

— … миротворцы.

— Это не опасно? Разве они не преступники?

— Нет. Они…

— … но как же тогда…

В конце концов я просто прижалась щекой к стеклу и стала смотреть на океан. Это побережье уже в каком-то смысле стало мне родным: не менее родным, чем тот берег, где стоял наш старенький дом. Один из самых хлипких, на первой линии «угрозы», которая угрозой никогда не была.

Я хотела бы верить в то, что у тех, к кому мы летим, есть план. По поводу Дженны — когда я им все расскажу, по поводу того, что сказал Лайтнер. Но я не представляла себе, как остановить две схлестнувшиеся стихии, в эпицентре противостояния которых окажутся невинные люди и въерхи. Не те, кто сейчас громил город. Не те, кто принимал участие в заранее спланированной военной атаке. Не те, кто убил Ромину и не те, кто сейчас просчитывал возможные потери, сидя в роскошных особняках на Первом круге.

Те, кто просто оставался в своих домах и в своих квартирах, не желая никому зла. Те, кто просто хотел сохранить свои семьи, уберечь любимых. Так же, как это пыталась сделать я.

Мы обогнули мыс Гор — впервые оказавшись так далеко, и от побережья углубились в леса. Точнее, летели над лесом, следуя навигатору, по которому задали координаты. Он то ли устал ругаться, что мы находимся в запрещенной зоне, либо Лайтнер его просто отключил и следил за маршрутом, но как бы там ни было, следуя за изгибом шумящей внизу реки, мы подлетели к возвышающейся за лесом цепочке гор.

— Если верить координатам, это где-то здесь, — произнес Лайтнер, нахмурившись. — Хотя я понятия не имею, где.

Тем не менее он снизился, заглушил двигатель, и мы все вышли из эйрлата. Здесь еще холоднее, чем в городе: несмотря на отсутствие ветра, температура явно была пониже, чем в Ландорхорне. Лира обхватила себя руками, а я огляделась. С одной стороны лес, с другой — горы.

— Где они, едх их дери?! — процедил он.

— Понятия не имею.

— Садитесь в эйрлат, пока мы все тут не примерзли, — скомандовал Лайтнер.

Лира, разумеется, тут же запрыгнула на сиденье, продолжая зябко ежиться, а я посмотрела на возвышающихся над нами каменных исполинов, и шагнула в сторону излома горной гряды.

— Вирна, ты куда собралась?

— Собралась найти место, куда отвезли моих сестер, — ответила я.

— Хочешь окончательно замерзнуть?

— Не хочу сидеть рядом с ней.

Я приблизилась к скалам, коснулась ладонью холодного камня.

— Зачем было приводить нас сюда, если здесь ничего нет?

— Здесь что-то есть, осталось понять, где.

Лайтнер очень показательно закатил глаза.

— Вернись в эйрлат, Вирна. Пожалуйста. Ты достаточно мерзла в последнее время.

Да мне вообще в последнее время всего было через край. Тем не менее я решила не спорить и вернуться. Минут пятнадцать мы сидели в тишине, размышляя над смыслом жизни — по крайней мере, даже Лира молчала. Потом Лайтнер выругался и приглушил отопление.

— Аккумулятор садится, — процедил он.

— Мы тут замерзнем, — прошептала Лира.

А я пристально посмотрела в сторону леса: показалось, что глаз уловил какое-то движение.

— Вирна, держи. — Лайтнер протянул мне куртку, но я покачала головой.

— Там кто-то есть.

— Кто?

— Где?!