Брат Селон принадлежал к ветви, почитавшей милосердную Маас. После некоторых раздумий я решил обратиться к поклонникам Одноглазого Марунуса. Бог воды и удачи, бог моря и пиратов, он также покровительствовал воинам на суше.

Я предположил, что их хозяйственные успехи будут поменьше, чем у остальных конфессий. И не прогадал! Правда, добраться до старших братьев было не так и просто.

Брат Селон познакомил меня с братом Жермом из прихода Одноглазого Марунуса. Я долго беседовал с ним, убеждая, что мне необходим кто-то выше статусом. Святой брат колебался…

Я понимал, что мне нужен какой-то фокус, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы старшие братья не отказали во встрече.

Про клей я вспомнил случайно. В трактире, где мы остановились (разумеется, самом дешевом из возможных), незадолго до этого случился небольшой пожар. Часть клетушек уже была отремонтирована, но корыто с побелкой стояло у черного входа…

Дальше – просто дело техники. Этот клей я варил с отцом еще в те времена, когда никаких супермоментов в продаже не было. Мама обязательно ворчала, что мы переводим добро на ерунду…

Молоко, желательно обезжиренное, нагреть, добавить любой кислоты для створаживания и мешать до закипания. Отец, обычно, добавлял уксус. Процедить, пару раз залить и промыть горячей водой очень мелкозернистый творог, убирая жир. Разложить на противне и поставить на просушку вблизи печи – тогда клей останется светлым. Можно и запечь, конечно, но будет желтовато-серый цвет.

Высохший порошок я измельчил в ступке и смешал с гашеной известью один к одному. С этой фигней и отправился к брату Жерму. Склеил у него на глазах пару деревяшек, отдал остатки порошка и попросил показать старшим братьям…

Остальное было уже не так сложно. Все же казеиновый клей лучше, чем рыбный, который был здесь в ходу повсеместно.

Могу сказать одно: торговаться братья были горазды! Впрочем, когда договоренности были достигнуты и бумаги подписаны, все стало на порядок легче.

На данный момент мы с Мари являлись поставщиками агар-агара. Пока – единственными. И братья обязались выкупать у нас все полностью в течении пяти лет по установленной цене.

Разумеется, рано или поздно секрет откроют. Скорее, рано, ничего там нет сложного. Эту «страшную тайну» на раз вычислит любой, кто увидит водоросли. Но ведь цена, которую я заломил за агар, чуть пугала даже меня самого.

Я-то точно знал, что на литр воды Мари брала его совсем немного – грамм тридцать, не больше. Такое количество получится из половины корзины водорослей. Я запросил семьсот золотых за рецепты мармелада и по пятнадцать серебряных за каждый церт порошка. По моим прикидкам, этот самый церт был примерно около ста грамм. Ну, плюс-минус десять грамм – я, все же, не точный электронный прибор, а обычный человек.

Так что за эти годы мы должны скопить приличный капитал и найти другие статьи дохода. А, ну еще будут капать деньги с клея. Потом, разумеется, агар станет доступен каждому. А пятьсот золотых – это нам на обзаведение хозяйством. Да, я не оговорился – пятьсот. Я же уже упоминал, что торговаться святые братья умеют отлично.

Больше всего радовало, что жрецов не напугали высокородные покровители мэра. Эту историю мне пришлось рассказать сразу – старший брат Мольтен умел расспрашивать. Именно эта проблема и помогла старшим братьям отжать у меня двести золотых из семисот.

Отряд наемников, который меня сопровождал, мне сосватал как раз старший брат Вальм. Он сейчас и ехал в карете, чтобы помочь наладить производство. Мы оба прекрасно понимали, зачем он едет на самом деле – понять, как добывают агар. Но я не переживал за тайну – ее не спрячешь.

Пусть святые братья налаживают более удобное и близкое производство – наплевать. Мне главное, чтобы они честно выкупали все, что мы успеем произвести по зафиксированной в договорах цене. А что они там произведут сверху для себя и по какой себестоимости – вообще не моя забота.

Немного переживал только, что они поймут, как безжалостно я их ободрал. Все же себестоимость агара даже близко не стоит к моей цене.

Путешествие с братом Вальмом оказалось весьма приятным. Нас охотно приглашали остановиться в домах мэров небольших городков, да и местный бомонд считал за честь дать приют старшему брату.

Я же, как наголодавшийся скряга, тихо радовался тому, что не приходится платить за ночлег для всей толпы и корм коням. И прикидывал, как мне прокормить свое войско.

Условия найма, которые одобрил брат Вальм, были не из самых легких. Капитану – тридцать серебряных, солдатам – пятнадцать. Вроде и немного, но еда, одежда и корм для коней за мой счет. Если учесть, что с капитаном ехало пятнадцать вояк, как бы нам не прогореть. Впрочем, договор мы подписали только на три года. А дальше будет видно, что и как…

В кибитке, едущей вместе с обозом, путешествовали еще два младших святых брата. Их Мари будет обучать варить мармелад.

Как ни смешно, больше всего мне портили настроение мысли о мэре Шертене. Эту тварь придется публично повесить. Барон вынесет приговор, солдаты исполнят приказ, а я вроде как остаюсь чистеньким и ни при чем…

Я, пожалуй, предпочел бы свернуть ему шею лично, но ведь этот шакал не рискнет кинуться на меня. До сих пор мне не приходилось исполнять роль правосудия. Буду учиться.

_____________________

* Noblesse oblige -- положение обязывает.

Глава 49

Глава 49

МАРИ

Первые дни жизнь в замкнутом пространстве протекала довольно сложно. Обе сестры боялись поднять на меня глаза, барон был изрядно молчалив, одна Олла отнеслась к заточению спокойно. Занималась обычными домашними делами – стирала, убирала, готовила, а в свободное время садилась вязать бесконечный чулок. Конечно, все эти чулки были разными, но из-за того, что вязались из одной и той же шерсти серого цвета работа в ее руках, казалось, никогда не кончится.

Через несколько дней девушки чуть отошли, поняли, что никто не будет их обижать и стали чуть разговорчивее. А еще через седмицу у нас уже выработался определенный распорядок дня.

Тилли взялась помогать Олле на кухне, и оказалась вполне себе замечательной хозяйкой. Барон, как ни странно, тоже домашней работы не избегал. В его обязанность постепенно вошло доставать воду из колодца. Процесс этот был не слишком тяжелый, но довольно нудный. Я даже предположить не могу, какова была глубина колодца, но точно больше десяти метров.

Барон скидывал