В голосе Ильи были холодность, отчуждение, еле заметноераздражение, а еще от него пахло духами. Едкими, резкими женскими духами, откоторых у меня защекотало в носу и заслезились глаза.

Такими духами может надушиться женщина, которая хочетбросить какой-то вызов, обратить на себя внимание.

— Духи — коллекция прошлого сезона.

— Ты о чем? — не понял меня муж.

— Я говорю, что духи очень резкие. Голова кружится.Смелые чересчур.

— Какие духи?

— Которыми ты пахнешь.

— Не понимаю, о чем ты.

— Я говорю, что этот запах был принят на ура в прошломгоду, но затем все быстро в нем разочаровались. Он для молоденьких девушек,которые хотят заявить о себе. Прямо нос режет. Я бы такими в жизни не сталапользоваться.

— Дорогая, у тебя бред от высокой температуры.

— У меня не бред. Зачем она так сильно душится? Я же итак знаю, что она есть. Зачем напоминать мне об этом?

— Дорогая, ты бредишь.

Илья вышел из комнаты и вернулся уже в домашнем халате. А ясразу отметила про себя: мой муж настолько от меня отдалился, что ужераздевается в другой комнате. Да и спать он, конечно же, ляжет в другойкомнате. Оно и понятно, ведь он любит Варвару.

— Илья, зачем ты пришел? — я не смогла сдержатьсвои слезы.

— Как «зачем»? Я пришел, потому что это мой дом.

— Я думала, ты останешься у Вари.

— Светлана, у тебя высокая температура. Ты бредишь.Почему я должен оставаться у секретаря, если у меня есть свой дом?

— Но ведь ты столько времени отсутствовал…

— Я уже объяснял тебе, что я занимаю очень большуюдолжность и соответственно зарабатываю очень большие деньги. Для того чтобыруководить крупной компанией, я обязан все свое время посвящать работе. Впервую очередь я женат на своей работе, а потом уже на тебе.

— А на Варе?

— А при чем тут Варя? Варя на меня работает, и я ейплачу.

— Но ведь ты ее уволил.

— Дорогая, кто управляет компанией? Ты или я?

Я еще раз напоминаю тебе, что я глава компании и что я воленделать все, что хочу. Захотел — взял, захотел — уволил. Захотел — взял еще раз!

Услышав, что Илья поднял голос до крика, находясь в крайнераздраженном состоянии, я вдруг подумала, что мне очень тяжело будет вызватьего на откровенность, потому что он все равно на нее не пойдет. И если я непрекращу упреки, то он просто оденется и уйдет. И я вновь останусь одна. Я быланастолько опустошена, разбита и уничтожена, что этого я боялась, как проказы.Илья вел себя так, словно он опять на работе, что он может уделить мне от силыпять минут, потому что ему некогда со мной разговаривать. Да по большому счетус некоторых пор и не о чем.

— Светлана, я лягу в другой комнате. Я очень устал. Мнехочется хорошенько выспаться. Да к тому же ты болеешь. Тебе нужен покой. А еслиты меня заразишь, то и я слягу, и все мои многочисленные дела встанут, а эточревато не самыми хорошими последствиями.

— Как знаешь. Ты ляжешь в другой комнате, потому чтоустал, или теперь мы всегда будем спать в разных комнатах?

— Света, какое это имеет значение? В нормальных семьяхмуж и жена всегда спят в разных комнатах. А в нашем доме несколько спален, мы стобой не стеснены в условиях. Люди должны отдыхать друг от друга, иначе онибыстро выдохнутся и устанут быть вместе.

— Ты отдыхаешь от меня уже десять дней.

— Дела, что сделаешь…

Я с трудом приподнялась, приложила руку ко лбу и, ощутив,что жутко горю, как снаружи, так и изнутри, как-то по-детски беспомощноспросила:

— Илюша, что происходит?

— А что, собственно, происходит? Все нормально. Всехорошо. Самое главное, что ты ведешь себя очень даже прилично. Не кричишь, некидаешься, не устраиваешь истерик.

— Илюша, ты должен выбрать.

— Кого?

— Ты должен выбрать, с кем ты действительно хочешьбыть, со мной или с Варей.

— А почему я должен выбирать?

— Как это «почему»? Ты даже не то чтобы ведешь двойнуюжизнь, а большую часть жизни проводишь с ней. А я.., я постоянно одна.

— Я не собираюсь никого выбирать. Ты — моя жена, а Варя— моя секретарша. И не нужно ничего мешать.

— Еще совсем недавно ты говорил мне о том, что мы стобой одной крови. И в этом наша сила.

— Ты мне напоминаешь про то, что отдала мне свою кровь?

— Я лишь передала твои слова.

Илья посмотрел на меня так пронзительно, что я тут же отвелаглаза в сторону.

— Если ты что-то хочешь услышать по поводу моейблагодарности, то я скажу тебе снова: я благодарю тебя уже почти три года.Дорогая, это не маленький срок, — уголки его губ нервно скривились. —Имею я право хотя бы раз в жизни поступить неблагодарно?

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я хочу целиком и полностью посвятить себясвоей работе.

— Илья, ты уходишь от меня? — я больше не моглапризывать на помощь терпение.

— Куда? Почему я должен уходить из своего собственногодома, который я построил по своему проекту?

— Ты хочешь, чтобы ушла я?

— Зачем? Ты же моя жена.

— Ты хочешь жить с Варей?

— Варя — моя секретарша.

— Илья, так больше нельзя! — собрав последниесилы, я запустила в Илью подушкой. — Или у нас будет все как раньше, или унас с тобой в этой жизни совершенно разные дороги!

Илья наклонился, поднял подушку с пола, бережно положил мнеее под голову и со словами:

"Это просто температура. Пойду спать, я очень устал.

Завтра у меня снова тяжелый день", — вышел изкомнаты.

Я не смогла уснуть до самого утра. Ночью несколько развставала с постели, мочила полотенце холодной водой, клала его на свой лоб,пила аспирин и размышляла… Я размышляла о том, что должна собрать остатки своейбылой гордости, покинуть этот дом и начать жить своей жизнью. Жизнью, где небудет Ильи, его обворожительных улыбок, где останется только наше с нимпрошлое, в котором была масса приятных минут и обманутых, так и не сбывшихсянадежд.