И Астрид сидит и думает — как будто смотрит кто… смотрит через щели туалета… а там нет никого… и она даже не догадывается, ГДЕ он!

— Мам, я твоих страшилок давно не боюсь, — фыркнула Астрид. — Ты постоянно врешь.

— Зато Вероника боится, — довольно улыбнулась Лахджа, глядя на дрожащую дочь.

Ты ужасная мать.

Вот и нет.

— Ну не бойся, моя хорошая, иди к маме! — распахнула она объятия. — Я же пошутила! Нет никакого злобоглаза… нет же, да?.. нет же, Совнар?..

Совнар даже не удостоил ее ответом. А вот на Веронику поглядел очень внимательно. Он спрыгнул со стола, уселся рядом с девочкой и сказал:

— Не бойся, малышка. Духи и демоны совершенно не страшные. Не страшнее всех остальных.

— Я бы попросила, многие довольно страшные, — потрясла пальцем Лахджа, все еще обнимая Веронику. — Думаешь, я ее пугаю просто так? Я ее пугаю, чтобы она не призы… кха-ха-а-а!.. поперхнулась что-то…

— Жалкое зрелище, — покачал головой Совнар. — Ты здесь совсем раскисла, в мире смертных.

— Так заметно, да?..

— Весьма. И твои методы обучения никуда не годятся. Позволь старому котофею показать твоим детям мир духов и демонов во всем его великолепии.

— Ну не знаю, по-моему, это не очень хорошая…

— Давай!.. — аж подпрыгнула Астрид. — А мы прямо в Паргорон пойдем?!

— Нет! — рявкнули хором Майно и Лахджа.

— Нет-нет, начнем с малого, — покивал Совнар. — Просто погуляем по окрестностям, по вашему же собственному поместью, и посмотрим его… астральный мир. Глубокий астральный мир. Я покажу вам, что бояться или совсем нечего, или придется бояться… всего сразу. И лучше бы вам выбрать первый вариант, если не хотите с годами обезуметь. Это касается младшенькой. Старшенькая-то из наших, конечно… но тебе это тоже будет полезно.

Лахджа и Майно тревожно переглянулись.

— Да что там обсуждать — духи и духи, — немного ревниво произнесла Лахджа. — Я и сама могла бы…

— А я их не видела! — выпалила Астрид. — Только дедушку на чердаке, а он даже не каждый день появляется!

— Будь ты поумнее и поосмотрительней, я бы тебе показала их давно! Но ты же и так лезешь в каждую дыру!

— ПОКАЖИ МНЕ ДУХОВ!!! — сорвалась на визг Астрид.

Лахджа потерла виски. Суть Древнейшего, дочь своего отца. Она откинулась в шезлонге, взяла кисть винограда и сказала:

— Ладно, Совнар, но далеко не уводи. И поклянись, что не навре…

— О Древнейший, Лахджа, ты же уже оставляла со мной эту кнопочку, — потерся о ногу Вероники Совнар. — Что за глупое недоверие?

— Да мало ли… ходите все сюда, всем что-то надо…

— Я их котофей, — отрезал Совнар. — Я еще у колыбели обеих твоих дочерей обещал, что буду их оберегать. Лахджа, ты просто в силу возраста не понимаешь, что у бушуков тоже есть своего рода кодекс. Не такой писаный и жесткий, как у гохерримов, но мы не обижаем несовершеннолетних.

— А как же похищения? — насторожился Майно. — Я слышал много…

— Мы забираем тех, от кого отказались родители. Прокляли их, бросили в лесу, послали к бушукам.

— Это расхожее выражение — «иди к бушукам»…

— Мы не виноваты, что люди не следят за своим языком и не знают веса собственных слов, — сказал Совнар. — Кстати, Астрид, это тебе первый урок. Если люди не ценят своих детей и посылают их к демонам — мы вправе их забрать.

— Слышала, мам? — спросила Астрид.

— Я не посылала тебя к демонам. Но если уж сильно захочешь — твоя родня тебя ждет.

— А вот этого не надо, — попросил Совнар. — Пойдемте лучше, малышки, погуляем, покажу вам секреты мира по ту сторону изгороди.

Вероника с готовностью затопала следом. Астрид с некоторым вызовом посмотрела на родителей и тоже побежала за рыжим котом. Жалко, что Копченый сразу после завтрака ушел домой, а то бы она и его позвала.

Может, мне с ними пойти?

С Совнаром они в безопасности. И у Астрид есть Луч Солары. Но… Матти, присмотришь с воздуха?..

Кр-ра-а!..

Тифон тоже поднялся, встрепенулся и лениво затрусил за детьми. Достаточно близко, чтобы в случае чего защитить, но не настолько, чтобы это казалось конвоем. Надо давать детям немного пространства, тем более, что с ними и правда Совнар.

Астрид выходила за изгородь почти каждый день. Должно было случиться что-то невероятное, чтобы она с утра до вечера ни разочка не покинула усадьбу, не сбегала в лес, на речку или в гости к соседям. Про школу и говорить нечего. Но сегодня она открывала калитку с каким-то новым волнением, словно именно сейчас, именно в сопровождении Совнара снаружи окажется не привычное, известное всю сознательную жизнь поместье, а что-то новое и таинственное.

— Пьивет, калитотька, — застенчиво сказала Вероника. — Пьивет, гьюса. Пьивет, биёзка.

Вероника вот пока не настолько часто гуляла за пределами усадьбы, и всегда в сопровождении родителей или старшей сестры. Астрид дернула ее за руку и строго велела:

— Объекталей не оживляй.

— Лядна.

У Совнара чуть заметно дернулось ухо, но он ничего не сказал. Астрид запоздало вспомнила, что мама не велела болтать о штуках Вероники, но ладно, что уж, это ж котя Соня, он наверняка и сам давно все знает.

Тем более, что они как раз прошли мимо пасеки, где с ворчанием возился плюшевый мишка. В отличие от принцесс-волшебниц и бумажных человечков, которые давно перестали двигаться, игрушечный медведь отлично себя чувствовал и даже обзавелся именем.

С легкой руки мамы он стал зваться Налле. Поначалу жил в доме, вместе с Вероникой, но постепенно переселился в лес. В нем заговорил дух дикого лесного медведя. Но в то же время он оставался и детской игрушкой, поэтому радовался, когда его навещали Астрид или Вероника, да и сам постоянно заглядывал в гости, причем почему-то всегда к обеду.

Как он ест, не понимал даже Дегатти. У объекталей нет нормального организма, внутри там по-прежнему опилки. Но вот, ест как-то. Жрет даже. Уплетает мед за обе щеки, а внутри ничего не прибавляется, и мишка не портится.

Куда оно уходит?

Впрочем, в этом нет ничего особенного. Объекталей из-за того и создают, что они проявляют разного рода стихийную магию. Не просто искусственные слуги, но по сути живые, разумные артефакты. Только не очень предсказуемые и довольно независимые, поэтому и не вытеснившие големов и духов-служителей.

Этим летом в поместье Дегатти снова начала действовать заброшенная пасека, в ульях опять завелись пчелы, которых прежний хозяин поместья держал… для всяких целей. Папа их возрождать не стал, ему с пасекой возиться не хотелось, мама тоже интереса не проявила, а вот случайно родившийся объекталь…

— Привет, Налле! — поздоровалась