Что он за человек, если, после того как обрек Карину на смерть, спокойно стоит и выслушивает благодарности Ханане?

– Ты бы не была одна. Ведь у тебя есть Фарид, – сказал он, но от упоминания Фарида на ее лице отразилось страдание.

– С Фаридом было бы не так. Всегда было не так.

– Он тебя любит. – Малику вдруг показалось важным напомнить ей об этом – напомнить об этом всем присутствующим. Во рту появился привкус крови, и он сглотнул. – Я думаю… нет, я знаю, что он любит тебя больше всего на свете.

Лейла посмотрела на него таким взглядом, будто он дал ей пощечину. Ханане обратилась к служанкам:

– Оставьте нас. – И как только они ушли, осела на стуле, словно марионетка с обрезанными нитями. – Я знаю, что Фарид меня любит. Думаю, я поняла это еще раньше его. Чтобы дать мне второй шанс на жизнь, он попрал Древние законы. Это любовь, вне всякого сомнения.

Лейла внимательно посмотрела на принцессу и сказала так тихо, что Малик едва расслышал:

– А ты его любишь?

С лица Ханане исчезла улыбка. Она покрутила на пальце кольцо с царской печатью.

– Фарид верит, что его чувства взаимны, потому что я долгие годы позволяла ему так думать. – Воздух в комнате стал тяжелым, как будто они находились в храме и Ханане исповедовалась в том, что не давало ей покоя всю жизнь. – Он перенес большое горе перед тем, как попал во дворец, и я подумала: раз его чувства ко мне помогают ему жить дальше, было бы жестоко разочаровать его. Я ничего ему не обещала, но и никогда его не разуверяла.

Ханане невесело усмехнулась.

– На самом деле сказать, что я совершенно ни в чем не виновата, тоже нельзя. Мне нравилось сознавать, что он полностью в моей власти. Карина считала его родственником, братом, но я относилась к нему по-другому. После случая, когда приехавший для сватовства принц из ревности его отравил, я решила ему это как-то компенсировать и сблизилась с ним больше, чем следовало. Мне было любопытно, а он сгорал от желания. Я не видела в физическом сближении большого вреда – друзья экспериментируют друг с другом, и ничего страшного не происходит.

Принцесса закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

– Если бы я только знала… Мне не следовало заходить так далеко. Из-за меня он стал тем, кто он есть. И сейчас я должна жить с тем, кого создала.

Лейла шагнула к Ханане.

– При всем уважении, ваше высочество, я ничего глупее в жизни не слышала. – Ханане распахнула ресницы и с изумлением посмотрела на Лейлу. Сестра Малика не отвела взгляда. – Да-да! Возможно, ты была неправа, когда играла его чувствами. Возможно, ты не была идеальной, невинной жертвой. Но какой уважающий себя человек позволит детской влюбленности определить десять лет его взрослой жизни? И не надо оправдывать его тем, что у него было непростое детство. Когда мне было семь, мой отец сломал мне нос. Когда Малику было шесть, старейшины нашей деревни мучили его на протяжении нескольких недель. В этом мире нельзя совсем избежать душевных травм, но это не значит, что их наличие позволяет человеку творить все, что ему захочется.

Лейла взяла руки Ханане в свои.

– Ты царица. Ты не обязана кому-либо подчиняться. Если ты решишь держать Фарида рядом с собой, то потому, что ты так хочешь, а не потому, что чувствуешь себя ему обязанной. Не позволяй прошлым ошибкам влиять на твое будущее.

Скорее всего, раньше с Ханане никто не разговаривал в таком тоне – и вряд ли еще когда-нибудь будет. За такую наглость Ханане могла запросто выставить их из дворца, но она просто, ничего не говоря, смотрела на Лейлу широко раскрытыми глазами. Молчание длилось до тех пор, пока в комнату не вошла жрица и не сказала, приветствовав Ханане зиранским жестом уважения:

– Пора, ваше высочество.

Ханане высвободила руки из ладоней Лейлы и вскочила на ноги, как бы оставляя позади себя случившийся только что разговор.

– Идемте, друзья. Похоже, пришло мое время принять царский венец.

Когда Ханане со свитой вошли в небольшой зал для ожидания, примыкающий к главному залу дворца, Фарид давал там указания стражам. Он замолчал на полуслове и одарил принцессу таким взглядом, который подтверждал каждое слово, сказанное Ханане об их взаимоотношениях.

– Ханане… ты прекрасна, – выдохнул Фарид. Он протянул руку и провел пальцем по нити рубинов на ее ключице. Ханане отступила на шаг.

– Как всегда, ты слишком добр. – Она обратилась к Верховным Жрицам, которые вели церемонию: – Каков распорядок?

– Сначала процессия пройдет через молельный зал, – сказала Жрица Солнца. Она сама и Жрица Воды будут возглавлять процессию – первая в качестве главной жрицы Сизигии Ханане, а вторая – как главная жрица нынешней эры. – Затем мы отведем вас во внутренний покой, где вы предадитесь глубокой медитации о нелегком и ответственном уделе, возложенном на вас богами. После этого процессия пройдет по городу, чтобы все жители Зирана могли узреть новую султаншу и возрадоваться.

Никто из присутствующих не упомянул того факта, что дома и храмы этих женщин были разрушены до основания. Зиран всегда так поступал: двигался вперед, не обращая внимания на проблемы.

– Возрадоваться? Это мне нравится. – Ханане взглянула через плечо на Малика и сестер. – Естественно, вы трое будете участвовать в процессии.

Фарид покачал головой.

– Будущую царицу должны сопровождать только члены ее ближайшего окружения.

– После моего возвращения они и стали моим ближайшим окружением. Поэтому они будут участвовать. – Он принялся было возражать, но Ханане жестом заставила его замолчать. – Фарид, монархи обращаются к советникам за советом, а не за позволением. Они будут находиться рядом со мной столько, сколько мне будет угодно. Мое решение окончательное.

Кажется, Ханане приняла слова Лейлы близко к сердцу – она смотрела на бывшего дворцового камергера с твердостью, которой Малик в ней раньше не замечал. Глаза Фарида налились свинцом, и Малику стоило большого усилия не броситься бежать – он знал, что обычно следует за таким выражением его лица.

Но затем его наставник улыбнулся.

– Моя царица получит все, что желает. Однако Малику необходимо остаться здесь. Сегодня он будет содействовать обеспечению безопасности.

Ханане поджала губы, но кивнула.

– Прекрасно. Малик может остаться.

Жрицы продолжили объяснять Ханане, Лейле и Наде порядок процессии, а Фарид отвел Малика в сторону.

– У меня есть новые сведения о Карине. Благодаря информации, полученной тобой от Деделе Ботье, наши воины вышли на ее след в эшранских предгорьях. Они всего в нескольких днях позади нее, –