расы и культуры. Это ее слова, а не его, потому что Навья с нетерпением ответила на вопрос Хелены.

“Я понимаю, что вы имеете в виду. Я говорил об этом с Эндрю, и у нас с вами было бесчисленное количество бесед на эту тему. В этот перерыв стало еще хуже, потому что Рупаши и мама много спорили о том, как ей жить дальше после Кембриджа, и я получаю некоторую негативную реакцию. Как будто у нее есть все точки на картинке, но она не может их соединить. Мы оба усердно учились, как потому, что такова была наша природа, так и из-за сильного родительского давления. Нас обоих приняли в Кембридж, и мама с папой не могли быть счастливее. Но внезапно, когда Ру приближается к выпускному, мама совершенно сошла с ума, индийская мать беспокоилась только о том, чтобы Ру женился.”

Навья глубоко вздохнула и разочарованно надула щеки.

“Главная проблема в том, что синдром индийской матери действует на обе стороны. Матери парней такие же плохие, как и матери женщин. Репутация индийских свекровей вполне заслуженна. Не все, но большинство мужчин не заинтересованы в том, чтобы их жена делала карьеру, ожидают, что женщина будет сидеть дома, присматривать за домом, растить детей. И для жены обычным делом является переезд в семейный дом своего мужа, что означает, что она должна подчиняться его матери, наводящей ужас свекрови. Уверен, что оно меняется, но недостаточно быстро для Ru или меня, и для многих наших друзей. Есть причина, по которой я не общаюсь ни с кем из индийских парней ни в колледже, ни на факультете. ”

Они вдвоем посмотрели на Эндрю, ожидая, что он добавит свою историю горя.

“Я согласен, что Кембридж меняет нас, я не думаю, что это относится конкретно к Кембриджу, я думаю, мы говорим о том, через что проходят многие студенты университетов, когда они впервые оказываются вдали от дома. Возвращение на перерыв - это шаг назад в прошлое, а не в будущее. Но у меня нет таких особых проблем, как у вас двоих. Я не мог сказать вам, когда знал, что не вернусь жить в Эдинбург после окончания учебы, но когда я подавал документы только в английские университеты 18 месяцев назад, мне было ясно, что мое будущее не в Шотландии, по крайней мере, таково было мое предположение. Что касается всей этой семейной драмы, вы знаете, у меня были трудные времена на Рождество, но я также смогла справиться с этим. Я не очень понимаю своих собственных родителей, но у меня есть несколько групп пожилых людей, которых я могу использовать в качестве слушателей, почти псевдопродителей. Я столкнулся с этим лицом к лицу и разобрался с проблемой способом, который недоступен для вас. Твоя любовь перевешивает разочарование твоих родителей, и матери в частности, в то время как мое разочарование перевесило мою любовь. Я все еще люблю своих родителей, но на самом деле они мне не нравятся, по крайней мере, сейчас. ”

Хелена мягко протянула руку и взяла его за руку.

“Это очень печально, когда ты так говоришь, Эндрю”.

Он пожал плечами, что еще ему оставалось делать.

“Это правда, но такова реальность, что мне приходится жить, и я с этим справляюсь. Мне очень повезло, что у меня достаточно денег, чтобы иметь собственное жилье и жить так, как я хочу. У нас пятинедельный перерыв, но я провел в Эдинбурге всего две недели. Но возвращая этот разговор в нужное русло, конечно, мы меняемся, в этом весь смысл университета, хорошо, может быть, не весь смысл, но значительная его часть. Вы видите это повсюду как в Тринити, так и во всем Университете в целом. Люди могут жить так, как они хотят, потакать своим увлечениям, спорту, политике, искусству, музыке, а также своему курсу. Собираются ли они остаться и заняться исследованиями, стать академиками? Какую работу они собираются выполнять по окончании вуза? Я помню, Хелена, ты говорила нам, что понятия не имеешь, что собираешься делать со своим дипломом по английскому языку. Университет - это возможность узнать о себе, о мире и о том, как, по вашему мнению, вы собираетесь в него вписаться. ”

Навья улыбнулась.

“Я забыл, что ты так долго думал об этом. Ты самый организованный и спокойный парень, которого я знаю”.

Том 11. Глава 3

“Перестань преувеличивать. Я не такой плохой, как вся эта Навья”.

“Ты действительно худший человек в мире, который может сделать комплимент Эндрю, ты знаешь это?”

Возможно, она была права.

“Все, что я имел в виду, это то, что ты был очень целеустремлен в течение каких последних пяти лет? Цели по определению касаются будущего, и поэтому твоя перспектива была перенесена вперед. Многие люди в университете только сейчас начинают задумываться об этих вещах. ”

Эндрю пожал плечами; ладно, в ее словах был смысл. Следующие пару часов он в основном слушал, как сначала Хелена, а затем Навья рассказывали об особенностях жизни в их доме и с друзьями до университета. Большинство тропов или стереотипов о девочках-подростках были рассмотрены за эти два часа, Эндрю предположил, что есть причина, по которой они существуют в первую очередь. Было грустно слышать, как Хелена и Навья рассказывают о неприятностях своих так называемых друзей. Это было проявлением очень британского феномена - сокращать кого-либо, как только он чего-то добивается сам. Это стало гораздо более заметным в последующие десятилетия, но это было всегда. Энергия, затраченная на то, чтобы принизить кого-то или их достижения, впечатляла, печально, но впечатляет. Пока он слушал, стало ясно, что у Хелены и Навьи в школе было много друзей. Не все учились в университете, и поэтому было много их друзей, которые занимали другое место в их жизни по сравнению с этой парой. Эндрю поразило, что они обе были популярными женщинами в школе и у них было большое количество друзей или близких знакомых. Когда он вернулся после лечения рака, у него практически не было друзей, и поэтому у него так и не появилось широкого круга друзей. Казалось, что и Хелена, и Навья были на стадии отбора со многими своими друзьями; пришло время отпустить случайных знакомых и сосредоточиться на меньшем количестве настоящих друзей. Все это было монологом в его голове, когда он сидел и слушал их.

“Что вы думаете?”

Навья застала его грезящим наяву.

“О чем?”

“Давай, Эндрю, расскажи, о чем