ты» Владислава Трофимовича обозначило, что перед нашими глазами возникло что-то необычное. Замкнувшее цепочку междометий и фраз грубое и экспрессивное «Твою-то мать!», вылетевшее из моих уст рефлекторно, значило лишь одно – ничего хорошего перед нами нет.

Неподалёку от мраморного фонтана, журчащего чистой водой, на траве лежала белая драконица, одетая в очень знакомую зеленовато-серую одежду, чудесным образом разросшуюся одновременно с владелицей. На одежде не было видно ни одного следа деформации и повреждения, в мгновение ока стало ясно, что она была сделана из адаптивного материала, способного принимать почти любую форму и сильно растягиваться.

Драконица лежала на боку. Слышалось тяжёлое дыхание, её тело дёргалось, будто в конвульсиях. В этом грузном теле я быстро узнал Свету-драконицу из того сна, когда впервые себя показал Сергей Казимирович.

– Господи, Света, ты жива? – волнуясь, спросил я, подбежав к ней. – Что с тобой?

– Хм, судя по всему, это энергетическое голодание, – предположила подошедшая ко мне Зинаида. – Что-то вызвало энергомутацию, и её из человека преобразовало в драконицу. Или же она сделала это сама.

– Надо что-то делать, – сказал я, подавляя волнение. – Голодание, говорите? Значит, надо наполнить её энергией, верно же?

– Верно, – Зинаида кивнула. – Вот только сквозь чешую дракона тяжело проводить энергию, если ты не являешься её владельцем. Нужен непосредственный контакт с нервом.

– Зин, ты, давай, разглагольствуй лучше поменьше, – сказал Владислав Трофимович. – Разрез в латеральном позвоночном треугольнике делай поскорее до шейного нерва.

– Вы что, операцию удумали делать? – чуть опешил я. – А обезболить? А инструменты где?

– Вот это – мой инструмент, – Зинаида показательно выставила коготь на указательном пальце правой руки. – Так, Виталий Александрович, опутайте-ка ей шею «щупальцами» и держите покрепче. Я сделаю надрез, а потом вы схватитесь прямо за нерв и начнёте прокачивать сквозь него энергию. Вы меня поняли?

– Понял, – ответил я и создал из чистой творящей энергии подобие верёвок, мягко опутавших шею Светы-драконицы. – Начинайте.

Острейший коготь стал подобен скальпелю, уверенно распахнувшим врата в содержимое латерального позвоночного треугольника шеи Светы-драконицы. В дальнейшем я узнал, что эту операцию знает абсолютно каждый русский дракон, ибо она может спасти жизнь тому, кто страдает от энергетического голодания, или энергодефицита. Света-драконица задёргалась пуще прежнего, изо рта её послышались хрипы, от которых мне стало не по себе. Не сразу я заметил нужный мне нерв, а когда заметил, сразу схватился за него и стал порционно прокачивать сквозь него аккумулированную во мне энергию. Благодаря улучшениям моего тела, во мне могло скопиться едва ли не в три раза больше энергии, чем в среднем мужчине. Этого объёма вполне хватало, чтобы обеспечить потребности массивного существа, вроде Светы-драконицы.

Кровь обагрила мои руки и немного – одежду, но я всё ещё держал. Лишь спустя несколько минут Света-драконица распахнула свои глаза и долго на нас смотрела, словно не могла понять, кто перед ней находится. Вскоре она прошептала хриплым голосом:

– Витя, прости меня, я… – последовал тяжёлый звучный хрип, словно у Светы-драконицы образовался пневмоторакс. – Случайно получилось.

Я ощутил истощение. Удостоверившись, что состояние Светы-драконицы можно назвать удовлетворительным, я вытащил красную от крови руку и, еле держась на ставших ватными ногах, едва не свалился на землю, но устоял. Картинка перед глазами поплыла, внезапно захотелось спать. Спустя мгновение я ощутил себя на мягкой перине, а ещё через мгновение понял, что лежу на траве. Всё же упал. Возникло неприятное ощущение в затылке.

– Перестарались вы, Виталий Александрович, – услышал я голос Владислава Трофимовича, нависшего надо мной и приподнявшего мою голову. – Но это ничего. Главное, что вы помогли своей жене. Как вы?

– Ничего не вижу, – пожаловался я. – Сплошной туман.

– Через несколько минут пройдёт, – успокоил меня Владислав Трофимович, засунул мне в рот какую-то таблетку и зажал мои челюсти своими руками, чтобы я её раскусил. – Сейчас вам легче станет, это активатор энергообмена. Я ещё транспорт вызвал, сейчас в наш с Зиной дом полетим все вместе, мы рядом с вами живём. Отдохнёте, приведёте себя в порядок, чаю выпьем. Вы лежите спокойно, Виталий Александрович, не напрягайтесь.

– Света! – всё же напряг я голосовые связки. – С тобой всё хорошо?

– Нормально, – послышался ослабленный голос Светы-драконицы. – Жить буду.

Через двадцать минут мы уже стояли вчетвером у больших дверей в дом Владислава Трофимовича и Зинаиды. Я – весь в крови, Света-драконица – с перемотанной широким покрасневшим бинтом шеей, супруги Карповы – чистые, без единого пятнышка. Заходить в таком виде было неловко, но очень уж мне сильно хотелось в душ. Мне сказали, что пока я отмываюсь, стиральная машина успеет отстирать и даже высушить мою одежду. В этом не было ничего чудесного, просто у меня дома такой модели не было. Я делал всё по старинке – постирал да вывесил на верёвке. В конце концов, в солдатской жизни такие чудеса почти не встречаются, там приходилось портки на солнышке сушить, как и сто, и четыреста, и тысячу лет назад.

Из душа я вышел полным сил, а через пять минут я вместе со своей Светой-драконицей и супругами Карповыми сидел за большим столом в гостиной в ожидании чая. В их гнёздышке было довольно много приятных мне деталей: над широким «диваном» висел российский алый флаг со звездой, над входом в гостиную красовался двуглавый орёл с Конституцией на груди, на книжных полках стеклянного шкафа я заметил книги наших современных военных теоретиков, а рядом со шкафом я заметил пусть и устаревший, но до боли знакомый висящий на стене АМКАС-39 с надписью «Кот» на боку (это, если что, позывной Владислава во время войн с корпоратами до воздвижения Стены Владимира) и обмотанным вокруг приклада старым российским бело-сине-красным триколором, что имел место быть до реформы флага и герба. Чуть ниже от автомата висели два ножа: один – боевой (его нож), а другой – для выживания (её нож). Оба я видел на картинках, оба они сыграли большую роль в совместном путешествии Владислава Трофимовича и Зинаиды, когда они выбирались с планеты Гросстерн (ныне населённой лишь людьми-аборигенами без национальной принадлежности) и когда Зинаида ещё не раскрыла себя настоящую. Все эти вещи были известны большинству граждан России как личные вещи Героя России Владислава Карпова и его жены, Зинаиды Карповой. Для самих же супругов они являлись скорее напоминанием, с чего началась их