Из остальных особенностей конструкции стоит упомянуть высокий нос: утончающиеся концы стволов загибались кверху, удерживаясь в этом положении с помощью системы веревок и перекладин. Корма, наоборот, была очень низкая, почти вровень с водой, борт на ней отсутствовал. На палубе имелась одна легкая надстройка, за ней вздымалась короткая мачта со свернутым парусом-циновкой. В длину «линкор» был около пятнадцати метров — больше, наверное, не сделать из-за отсутствия бамбуковых стеблей нужного размера.

Помимо паруса имелся и ручной движитель — четыре пары весел. Сейчас они были задраны кверху, белея лопастями, будто расправленными крыльями. Корабль готы поставили немного севернее буя. Здесь расселина слегка сужалась, что они удачно использовали: завели два якоря на разные берега, поставив свое корыто вдали от камней. Хоть поселок захвачен, но нападения с суши все равно опасаются. Видимо, знают про Анфису и понимают: дураков, согласных идти в бой вплавь, здесь не найдется.

Как мало они разбираются в дураках…

Макс, осмотрев корабль, юркнул назад, за скалу, и обернулся к Дине:

— Похоже, они или тебе не доверяют, или предполагают, что Эн нас перехватил и теперь у него есть приличный отряд. Иначе зачем такие предосторожности?

— Может, они просто привыкли корабль беречь, — предположил Муса. — Я бы на их месте берег.

Ботан, высунувшись из-за камня, покосился в сторону врагов, напряженно прищурился.

— Что там? — перепуганно уточнил Жора.

В ответ тишина.

— Да что там? Оглох?! — не выдержал Олег.

Обернувшись, Ботан ответил неопределенно:

— А? Что? Корабль там…

— Это мы и так знаем! Увидел там что? Чего так напрягся?

— А… это… Да я просто подумал, и… Вот «елка» и «ель» — похожие слова, и оба похожи на «ежик». Наверное, потому так назвали, что колючие. «Ель», «елка», «ежик», «еж» — правда ведь похоже?

— Ну? — ничего не понимая ответил Макс. — Ты это к чему?

— Да странно это — почему «сосна» не похожа на них по звучанию? Она ведь тоже колючая. И «кедр» тоже не похож. Не пойму почему.

— Тьфу! — коротко прокомментировал Олег и добавил: — Ботаник наш в своем амплуа: жжет не по-детски! Если не хотите дальше слушать лекцию про связь хвойных растений и ежиков, то давайте готовиться. Анфисы не видать — или наши мелкие постарались, или затаилась. Пока не поплывем, все равно не узнаем. Остается решить — как будем плыть?

Эн, молча наблюдавший за готами, тихо предложил:

— Даже если они там дремлют сейчас, то риск большой — посмотрят на море краем глаза и заметят. Хватит этой парочки, чтобы не дать вам на палубу выбраться, — потому они больше и не держат здесь днем. Но у наблюдателей есть мертвая зона: со стороны носа. Если наверх не заберутся, то не заметят вас никогда. Идите по одной линии с судном — и все будет хорошо.

— А как мы там заберемся? — не понял Муса.

— Не знаю… Я бы на вашем месте осторожно, прикрываясь бортами, добрался до кормы. Там ограждения нет — если не замешкаетесь, то быстро наверху окажетесь. Их всего двое, и они не ждут нападения — не давайте им времени прийти в себя. Выбирайтесь, когда отвлеку, и бейте сразу не жалея, наповал. Вы готов уже убивали — просто повторите это. И еще — если ничто не поможет и появится Анфиса, то надо постараться… — Эн замялся. — В общем, если она кого-нибудь схватит — надо молчать. Нападет на одного, а остальных не должна тронуть. Если не закричать, то на корабле могут и не услышать за плеском волн. А если услышат, тогда всему конец. Помните: один крик — и можно забыть обо всем остальном.

— Ага, — кивнул Олег. — Почувствовав ее холодные зубы на своих ягодицах, помните: один писк — и удовольствие получат абсолютно все. Наслаждайтесь в одиночестве… Эн, ты бы мог перед таким делом что-нибудь повеселее рассказать!

— Веселиться будем, когда поселок вернем. Все, ребята, я понимаю, что страшно, но выбора у нас нет. Пора.

* * *

Макс любил плавать. В бассейне, в озере, в реке — без разницы. В море, естественно, тоже любил. Но еще ни разу в жизни он не забирался в воду с такой неохотой, как сегодня. Эн поначалу был категорически против его участия в абордаже, но потом, в очередной раз выслушав прозаическую поэму Мусы «Смертельный сухопутный неравный бой глубоководного ныряльщика, имевший место на острове под названием Большой», передумал. Конечно, если с ним сейчас что-нибудь случится, то придется забыть о сокровищах вертолета: добраться до них у Макса шансы невысоки, однако у других их вообще нет. Но если не получится захватить корабль — шансов и у него не останется. Мало того что нырять будет не с чего, так еще и делать это придется на глазах готов: их стоянка, как назло, неподалеку от места падения. Значит, отстранять одного из лучших бойцов от абордажа нецелесообразно.

На дело отправились вчетвером: Макс, Муса, Олег и Геморрой. Вонючку и Жору после короткого спора решили оставить — шума от плохих пловцов в воде много, да и трясет их от страха сильно. Им надо тихо все сделать, а эти неумехи любят портачить. Сашка и его ребят, несмотря на горячие уговоры (смертники рвались в бой), тоже не взяли — колодников ноги могли подвести, выдав неловким всплеском.

Вооружились очень просто: у каждого тонкая бамбуковая палка, на совесть заостренная. Такой колоть неудобно — тонкий кончик может обломаться. Ненадежные штуки, но выбрали их сознательно. Поселок не столь уж далеко — если готы начнут кричать, то их могут услышать. А молча драться вряд ли получится. В итоге пришлось придумать способ, как избежать лишнего шума и заодно снизить шансы противника почти до нуля.

Перед тем как забираться в воду, немудреные заточенные палки превратили в опаснейшее оружие. Для этого из обрезанной двухлитровой бутылки вывалили на камень маленькое скользкое создание — оранжевого осьминога. Поймать его несложно, если знаешь, где и как. Тварь, на вид безобиднейшая, являлась одним из опаснейших здешних обитателей. Даже прикасаться к ней чревато неприятностями — кожа смазана сильнодействующим контактным ядом. В лучшем случае на время отнимется неосторожная конечность, в худшем — паралич дыхания и сердца. Причем действовал яд очень быстро — практически мгновенно. При попадании в кровь эффект резко усиливался.

Минус, как еще недавно пояснял Бизон, только один — яд очень нестоек. Готы, вероятно, таскают осьминогов с собой. Островитяне, поймав по пути одного, поступили так же, испортив под это дело одну из самых больших бутылок.

Тщательно натерев острия о кожу слабо шевелящейся ядовитой твари, все молча спустились к воде, осторожно, стараясь двигаться бесшумно, поплыли к кораблю. Отсюда до него около пятидесяти метров — рукой подать. Течение отливное почти успокоилось, не мешает — Эн выбрал идеальное время для атаки. А еще, если верить Геморрою и Вонючке, готы к сиесте относились очень серьезно — после обеда располагались в тенечке и проводили там часа три, стараясь не шевелиться лишний раз. Странно, но при всей их воинственности даже часовые вели себя аналогично, если не еще беспечнее: за все время наблюдения ни один из врагов не прошелся по палубе или не показал хотя бы голову над низким бортом. А ведь точно известно — их там двое. Или всерьез уверены, что им ничто не грозит, или с дисциплиной у них полный завал…