посылку, почувствовал странный импульс, исходящий от свёртка, поднял глаза, чтобы задать курьеру несколько вопросов, но его уже нигде не было. Он будто бы испарился.

Я развернул ткань и увидел внутри… Тьму. Именно тьму и безграничную ненависть я ощущал, глядя на сицилиусовый посох, что был завёрнут в ткань, причём посох несопоставимо более развитый, чем мой. Я тут же завернул его обратно в ткань, остерегаясь прикоснуться к квинтэссенции зла, затем забежал в дом и закинул неожиданную бандероль под кровать. После этого, прочувствовав всю гамму ощущений от бега с незажившей раной в животе, аккуратно поковылял за Оло.

Оло обнаружился довольно быстро — мальчик подкармливал Бурого объедками возле казарменной столовой.

Вместе придя ко мне в дом, мы вновь осмотрели содержимое свёртка.

— Что скажешь, мой юный друг?

— Немного лучше твоего, говоришь? Саян, да это один из самых могущественных посохов моего народа! Их по пальцам можно пересчитать!

— Один из самых… А от всех могущественных посохов веет такой злобой?

— Что, злобой? Конечно, нет! А ты что, ощущаешь от него злобу?

— Ощущаю? Да он насквозь пропитан ею! Того и гляди, возьмёт да испепелит меня!

— Странно… Я ничего подобного не ощущаю…

Оло взял посох в руки, а затем закрыл глаза. Он стоял молча какое-то время, затем завернул грозное оружие обратно в ткань.

— Я почувствовал… Боль. Утрату. Думаю, что я знаю, чей это посох, Саян.

— Кажется, теперь и я догадываюсь. Да и понятно теперь, из-за чего Арзамар напал на меня без своего главного оружия. Непонятно лишь, почему. Как думаешь, зачем и кто отправил посох мне?

— Не знаю…

— А часто ли олодцы отправляют могущественные посохи кому ни попадя?

— Только если происходит что-то страшное, Саян. Если честно, то ни об одном случае нам на учёбе не рассказывали.

— Мы можем как-то его использовать для защиты?

— Ну… — Оло задумчиво поднёс палец к губам, помолчал несколько мгновений, а после продолжил: — Нет. Слишком мало времени до ожидаемого прихода тварей. Если бы они пришли через несколько лет, то можно было бы вырастить из него сицилиусовую рощу. Хотя способных к магии разумных у нас всё равно нет… Чтобы они появились, нужно много лет прожить рядом с рощей, так что пока его лучше просто спрятать, чтобы никто не навредил ненароком ни себе, ни окружающим.

— Жаль.

— Ах да, Саян, лучше не трогай его, не используя для защиты ткань. Он запросто убьёт тебя, если прикоснёшься. Да и в ткани лучше не трогай.

Я последовал советам Оло и оставил посох в покое, а сам занялся повышением нашей обороноспособности: вместе с Гравиусом и его бандой зеленокожих подмастерьев занимался установкой скорпионов на стены, попутно придумав пару небольших улучшений.

Кузнец также обещал для меня приятный сюрприз, что будет готов в скором времени. Услышать подобное от гнома я не ожидал, а потому не на шутку обрадовался. Заинтриговал меня бородач. Теперь придётся ждать и гадать, что же такое он задумал.

Однако даже дожить до грядущей бойни спокойно мы не смогли. Беда пришла оттуда, откуда её не ждали. Хотя я кое-что всё же предчувствовал.

Среди ночи нас с Мелисандой разбудили встревоженные крики горожан. На автомате я накинул на себя какую-то одежду, чтобы не бежать по улице, в чём мать родила, схватил посох и кинжал и выбежал из дома.

Крики слышались со стороны жилища Марона, который был почти моим соседом. По едва освещённым улочкам я бегом двигался к источнику шума. У дома моего друга уже собралась толпа зевак, сквозь которую мне пришлось протискиваться, чтобы понять, что же такое произошло.

Картина, что открылась передо мной, была не самая приятная. Возле дома Марона лежала окровавленная девушка, лицо которой показалось мне знакомым, а подле неё несколько выкормышей, что взялись не пойми откуда. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что же тут произошло.

— Марон… — вздохнул я.

Я понял, где я видел эту мёртвую красавицу. Это была одна из сестёр Марона. Он стоял в дверях с отрешённым взглядом в испачканной кровью рубахе.

— Я думал… Думал, что смогу их приручить. Что смогу управлять ими, когда они вылупятся из яиц, но ничего не вышло. Я взял в тот раз несколько штук с собой… Её смерть… Это… Моя вина… Прости, сестрёнка…

Посоветовавшись на высшем городском уровне, мы решили, что подобное поведение нашего знахаря хотя и требует высшей меры наказания, но в нынешних обстоятельствах целителями, тем более такими выдающимися как Марон, разбрасываться не следует, так как враг на пороге и у нас любой разумный на счету. Но оставлять подобное безнаказанным тоже нельзя, поэтому решили отложить возмездие до окончания предстоящей битвы, если, конечно, нам удастся в ней уцелеть.

После того, как Каварл увёл почти всё наше войско, мы решили использовать для обороны абсолютно любые ресурсы и методы, не гнушаясь ничем.

Последние несколько месяцев неподалёку от Чивуака, на руднике, трудились несколько десятков пиратов, с некоторыми из которых мне не посчастливилось однажды познакомиться. До последнего времени они под охраной добывали железную руду для кузницы. Однако это было не слишком эффективно, ведь, чтобы они не сбежали, приходилось держать несколько воинов в качестве стражи. Поэтому, немного подумав, мы решили найти пиратам другое применение и сделать их защитниками города, что защищали бы нас от угрозы с моря, благо одна галера у нас в распоряжении была.

А чтобы они не сбежали вместе с судном, мы решили сделать хитрый ход конём. Отыскали в закромах не переплавленные во что-то другое лишь по причине нехватки времени рабские ошейники. Затем заковали в них пиратов. А дальше всего то и требовалось показать пару фокусов. На ошейник одного особо упрямого флибустьера, который то и дело норовил сбежать, убить конвоиров, ругался абсолютно со всеми, я наложил особое заклинание, которое мы придумали вместе с Оло. Затем мы выстроили пиратов полукругом, и приказали непокорному пирату бежать. Мальчик маг незаметно произнёс заклинание активатор, и ошейник взорвался, обезглавив бегущего а-ля Форрест Гамп пирата.

Даже мне от созерцания разлетающихся в разные стороны мозгов и костей было не по себе, а вот флибустьерам… Сказать, что они были шокированы — значит не сказать ничего. Кто-то побледнел, кто-то стоял с раскрытым ртом, у многих стали подгибаться ноги, а двое даже потеряли сознание. Их главарь по имени Магай стоял и не мог пошевелиться. Готов товарищ. Надо брать, пока тёпленький.