— По вашим словам, это, по сути, не гражданская работа, а политическое убийство.

Последовал долгий момент молчания. Дред, издеваясь, заполнил его негромкой музыкой. Когда одна из сестер заговорила, ее голос остался по-прежнему ровным и лишенным эмоций.

— Это так. И ты это знаешь.

— Значит, по-вашему, такая работа стоит больше трехсот пятидесяти тысяч?

— Мы не станем зря тратить твое время. Нам не нужно больше денег. Более того, если ты немного подсластишь нам работу кое-чем другим, мы попросим лишь сто тысяч, а из них большая часть уйдет на защиту после акции и на выжидание, пока все не стихнет.

Он вновь приподнял брови:

— А в чем заключается «кое-что другое»?

Вторая сестра положила на стол плоские ладони.

— Мы прослышали, что твой шеф имеет доступ к неким биологическим продуктам… к их крупному источнику в нашем полушарии.

Дред подался вперед, ощущая, как тревога стискивает череп.

— Мой шеф? Я единственный, кто стоит за этим контрактом. Вы вступили на очень опасную территорию.

— Тем не менее всем известно, что ты много работаешь на определенную группу. И неважно, они ли стоят за этим контрактом, — главное в том, что у них есть нечто такое, что нам нужно.

— Мы хотим начать запасной бизнес, — добавила вторая сестра. — Нечто менее хлопотное на старости лет, чем наше нынешнее занятие. И считаем, что идеальным решением станет продажа этих биологических продуктов. Мы хотим войти в этот бизнес. А твой шеф может нам разрешить. Мы желаем просто торговать, а не соперничать с ним.

Дред задумался. Несмотря на свое почти безграничное влияние, Старик и его друзья наверняка были объектами многочисленных слухов. А сестры вращались в кругах, где даже за самыми жуткими и недоказуемыми предположениями умели распознавать немалую часть правды. Так что их просьба совсем не обязательно предполагала брешь в завесе секретности. Но даже в этом случае ему совершенно не нравилась мысль отправиться к Старику со столь неожиданным предложением. Кроме того, он может потерять часть контроля над собственным субподрядчиком — а подобное и вовсе никак не вписывалось в его планы.

— Наверное, мне все же придется предложить эту работу «Клеккеру и партнерам». — Он сказал это как можно более небрежно, сердясь, что позволил застать себя врасплох. Второй ход — в пользу сестер.

Первая из них рассмеялась — словно кто-то провел хлебным ножом по стеклу.

— И потратить месяцы и кучу кредитов на подготовку?

— Не говоря уже о том, что работу придется доверить его команде мужланов, — добавила вторая, — которые ворвутся туда, как стадо буйволов, и оставят повсюду отпечатки копыт и царапины от рогов. Это наша территория. У нас повсюду в том городе есть связи и даже в некоторых весьма полезных его районах.

— Да, но Клеккер не станет пытаться давить на меня.

Первая положила ладони на стол рядом со второй, и теперь казалось, будто они проводят спиритический сеанс.

— Ты уже работал с нами. И знаешь, что мы выполним все в точности. И еще, сеньор… если ты не очень изменился, то руководить операцией наверняка захочешь сам. Так чьей подготовке ты доверишь собственную безопасность — Клеккера, которому предстоит работать в незнакомом месте, или нам, действующим у себя дома?

Дред поднял руку.

— Пришлите мне ваше предложение. Я его рассмотрю.

— Оно только что передано.

Дред сложил пальцы колечком. Офис и безликие сестры исчезли.

Он уронил на пол стакан с пивом и теперь смотрел, как несколько недопитых глотков пенятся, впитываясь в белый ковер. Ярость опаляла его изнутри, как раскаленные угли. Сестры подходили для работы почти идеально, и они были правы насчет Клеккера и его наемников. А это означало, что придется как минимум поговорить со Стариком и передать ему просьбу сестер.

Следовательно, снова придется ползти к старой сумасшедшей сволочи на коленях, пусть даже символически. Снова. Как на той древней рекламе-логотипе, где собака прислушивается к радио или какой-то другой хреновине. Голос его хозяина. Ползком на четвереньках, как множество раз в детстве, пока он не научился отвечать ударом на удар. А сколько темных ночей ему пришлось вопить, когда его избивали другие мальчишки! Голос его хозяина.

Он встал и принялся расхаживать по тесной комнате, с такой силой сжав кулаки, что ногти вонзились в ладони. Внутри набухала ярость, стало трудно дышать. Сегодня вечером ему предстояли еще три беседы — пусть не столь важных, но сейчас он не доверял себе настолько, чтобы провести их как следует. Сестры ухватили его там, где хотели, и знали это. Бывшие шлюхи всегда знают, когда держат тебя за яйца.

Ответить ударом на удар.

Он подошел к раковине, набрал пригоршню холодной ржавой воды и плеснул в лицо. Вода вымочила волосы и закапала с подбородка на грудь, пятная рубашку. Кожа его пылала, словно внутренний гнев раскалил ее, как железная плита; он взглянул на себя в зеркало, почти ожидая увидеть, как вода на лице превращается в пар. Он заметил, что глаза у него широко раскрыты и хорошо видны белки.

Облегчение — вот что ему требуется. Успокоить мысли, снять напряжение. Ответ. Ответ на голос его хозяина.

Через окно он видел динозаврообразную горбатую тушу моста и бесконечную россыпь мерцающих огоньков Большого Сиднея. Совсем нетрудно было взглянуть на это сверкание и вообразить, будто каждый огонек есть душа, а он — подобно Богу — может запросто протянуть руку и погасить любой из них. Или все разом.

И он решил сперва немного размяться, а уж потом продолжить работу. Тогда он ощутит себя сильным, именно таким, как ему нравится.

Дред включил внутреннюю музыку и пошел за своими острыми штучками.

* * *

— Я не сомневаюсь в том, что это правда, — сказал бог. — Я спрашиваю: это приемлемо?

Остальные члены Эннеады ответили ему взглядами звериных глаз. Сквозь широкие окна Западного дворца лился вечный сумеречный свет, заполняя все помещение голубоватым сиянием, которое масляные лампы не могли полностью рассеять. Осирис приподнял цеп.

— Это приемлемо? — повторил он.

Пта-искусник слегка поклонился, хотя Осирис сомневался, что реальный человек, принимающий здесь облик Пта, это сделал. Потому-то все встречи Братства происходили в виртуальных покоях Осириса — его управляющие системы придавали поведению собеседников хотя бы видимость вежливости. И Пта, словно желая доказать, что кланялся не он, рявкнул в ответ:

— Нет, черт побери! Разумеется, неприемлемо. Но эта аппаратура совсем новая — и тебе придется ожидать неожидаемого.

Осирис помедлил с ответом, чтобы гнев поулегся. Почти все члены верховного совета Братства упрямы не меньше него; если они уйдут в глухую оборону, пользы это не принесет.