Я взял, как и следовало по закону не больше десяти тысяч… Ну посудите сами: у меня ровно десять тысяч, ни копейкой больше — очевидно же, что я не собирался нарушать закон и взял только сумму, которая не подлежит декларированию.

Сильнейшее отчаяние охватило Романа. Это было бессильное отчаяние человека, осознающего, что он не можешь ничего поделать не по воле обстоятельств, не в силу каких-то непреодолимых причин, а исключительно по нелепой прихоти другого человека. Чувство беспомощности, своей полной зависимости от милости сидящего напротив него таможенника привело Романа в смятение, а понимание абсолютной несправедливости всего происходящего переполняло его душу бессильной злобой. Его судьба была сейчас всецело в руках капитана, но тот как-будто не понимал, вообще не слышал его.

«Что же он делает? — думал Роман. — Разве он не видит, что у меня и в мыслях не было нарушать закон, не видит, что это какой-то абсурд? Как может он, следуя слепым законам и игнорируя здравый смысл просто так отдать меня под суд? Как может безразлично отмахиваться от того, что я могу сесть в тюрьму, что он мне всю жизнь ломает?! Нет, не может человек быть таким озлобленным и жестоким. Здесь что-то не то. Ему что-то нужно! — вдруг осенило Романа первой за все это время конструктивной мыслью. — Взятка! Он хочет взятку! — Эта догадка принесла с собой облегчение. Роману все стало ясно — он увидел выход из сложившейся ситуации. — Конечно! Надо предложить ему деньги! Но как?», — пришел он в замешательство, взглянув на соседний стол, где молодой таможенник продолжал что-то печатать на компьютере, уже ничего не спрашивая у девушки, сидевшей рядом и молчавшей. Пока они присутствовали в кабинете, Роман не мог заговорить с капитаном о взятке, и эти двое начали сильно раздражать, почти бесить его. «Ну что ты так долго печатаешь, недоумок?! — злостно думал он, смотря на молодого таможенника, который с большим трудом пытался совладать с клавиатурой. — Еле-еле… Но если капитан хочет взятку, почему он никак не намекнул на нее? Боится коллеги? Чушь. Его останавливает девушка — лишний свидетель. Скорее бы уже он отпустил ее. До чего же медленно печатает…, — зло посмотрел Роман на таможенника. — Может написать капитану мое предложение на бумаге? Или на телефоне. Точно!». Он потянулся уже за телефоном, как вдруг молодой таможенник перестал печатать, взял стопку каких-то листов и, обмолвившись с девушкой несколькими фразами, вместе с ней вышел из кабинета.

Оставшись в кабинете вдвоем с капитаном, Роман еле сдерживал себя от нетерпения. Всего его так и подрывало скорее, пока не поздно, заговорить о взятке, но, не желая выказывать свое внутреннее нетерпение и сильнейшие переживания, он все же, хотя и с огромным трудом, заставил себя выдержать небольшую паузу.

— Послушайте, товарищ капитан, — спустя минуту, кротко начал Роман. — Может, мы с вами как-то по-другому разрешим эту ситуацию?

Капитан продолжал печатать, не отрываясь от компьютера и даже не снизив темп.

— Возможно, мы найдем какой-нибудь компромиссный вариант, который позволит сделать так, чтобы все это осталось между нами двоими? — сказал Роман громче и уверенней — таможенник по-прежнему не обращал никакого внимания на его слова.

Роман почувствовал, как его вновь охватывает смятение, но в этот момент капитан закончил, в последний раз громко с размаху ударил по клавише и, сложив руки, повернулся к нему. Несколько секунд, пока стоявший тут же на столе принтер распечатывал набранный им текст, он просто в упор смотрел на Романа, так что тому стало совсем не по себе, после чего ухмыльнулся, впервые за все время выказав что-то похожее на улыбку, собрал все вещи Романа назад в сумку и, взяв ее вместе с распечатанными листами и актом досмотра, не говоря ни слова вышел из кабинета.

Когда капитан ушел, Роман совсем растерялся. «Куда он пошел? Может он хочет обвинить меня еще и в попытке дать взятку? Но зачем? Что ему нужно?». Силясь найти причину, определить мотивы, движущие капитаном, Роман принялся последовательно прокручивать в уме предшествующие события и к своему удивлению обнаружил, что многие важные моменты, скрытые от его внимания раньше, сейчас проявлялись с безусловной очевидностью. «Я встал… Зашла медсестра… Мы поговорили… Измерив температуру, она вышла… и через несколько минут появился таможенник. Это она позвала его!.. Значит, он ждал, когда я проснусь. Ну конечно… И понятые! Понятые были приглашены заранее — они уже сидели здесь, когда мы пришли! Где бы он нашел их так быстро? Все было организовано заблаговременно!.. Он знал!!! — вдруг осенило Романа. — Просто так, заранее, он бы не стал привлекать понятых. Он был уверен наверняка, что найдет нарушение, а значит, знал не только то, что у меня были с собой деньги, но и их количество!!! Он точно знал, сколько у меня с собой наличности!..».

В этот момент размышления Романа прервал звук открывающейся двери. Он обернулся и увидел, что в кабинет вошел крепкий низкорослый мужчина в форме подполковника. Роман сразу узнал в нем Сергея Леонидовича, который выглядел почти так же, как накануне ночью, только одежда сидела сейчас на нем несколько опрятней: китель был застегнут уже на все пуговицы и верхняя из них не болталась на нитках, а снизу на гачах брюк не было грязи, хотя стрелки на них по-прежнему расходились в несколько линий.

Сергей Леонидович прошел своим неспешным, преисполненным солидного достоинства шагом за стол капитана и, усевшись, разложил на нем бумаги, которые принес с собой.

— Здравствуйте, Роман Леонидович! — весело произнес он, расплывшись в своей привычной сияющей улыбке, которая в мгновение вселила в Романа какое-то тревожное, боязливое ощущение.

— Здравствуйте.

— Как вы себя чувствуете?

— Значительно лучше… Спасибо, — сбивчиво проговорил Роман.

— Ну и напугали же вы меня! Сидим, разговариваем, и вдруг — вы сознание теряете! — взволнованно и тревожно произнес Сергей Леонидович, но выказанное им беспокойство прозвучало настолько фальшиво, что казалось, он даже и не стремился сделать его хоть чуть-чуть более искренним. — Да, нервная была ночка!.. Но, слава богу, сейчас все более-менее в порядке. Медсестра мне сказала, у вас сильное воспаление горла?

— Ангина.

— Ай-ай-ай! Надо быть внимательнее к себе — это очень опасная болезнь. Я однажды перенес гнойную ангину, и теперь если еду куда-нибудь далеко, то обязательно беру с собой самые необходимые лекарства. Небольшая коробочка получается, — в этот момент Сергей Леонидович изобразил в воздухе руками нечто, похожее размерами на коробок спичек, — а сколько раз выручала.

Роман молчал.

— Но не буем отвлекаться. Я так понял, вам уже разъяснили, какие обнаружены нарушения в ваших действиях, — сказал Сергей