мать, Камиль! До последнего не верил, что все всерьез. Воспринимал ваш роман, как интрижку.

— Подкатывал к моей женщине, — напоминаю я ему, крепче сжимая пальцы.

— Ну прости, брат! — Он еще раз хлопает меня. — Ты же знаешь, не в моих правилах у тебя девушек уводить. Клянусь, отныне ни единого пошлого взгляда в сторону Аси.

— И я настоятельно рекомендую тебе не нарушать клятву, — угрожающе добавляю я и замечаю входящего в зал дядю Наиля в компании Захира Асманова. Идут рядом, улыбаются, как в старые добрые времена. Похоже, дружба взяла верх над временной пропастью в двадцать пять лет.

— Камиль, ты думал над вчерашним разговором? — меняет тему брат.

— Нет. Зачем? Мой ответ не изменится. Смирись.

Я переключаю внимание на дядю Наиля, которому не терпится обнять меня и осыпать пожеланиями. Он просит брата сфотографировать нас, обнимает меня за плечи, светясь так, словно родного сына женит.

— Банкет будет высшего уровня! — обещает он. — Мы с Захиром всю ночь в ресторане провели. Тебе понравится.

Я благодарно киваю Асманову, принимаю его поздравления, ограничившись рукопожатием.

— Тимур где?

— Няня Артура приглядывает за мальчишками, — отвечает он.

Женская половина наших гостей задерживается, и я начинаю нервничать. Вроде не опаздывают, но мне хочется увидеть медсестричку прямо сейчас. Сделать ее своей по закону, чтобы гордо зваться ее мужем.

Наконец появляется Лучиана. Сердце начинает трепыхаться. Ведь это означает — моя девочка здесь, и совсем скоро она под оркестр войдет в зал…

— Готовься не упасть в обморок, — предупреждает меня племянница, обняв и поцеловав в щеку.

— А ты не слишком откровенно вырядилась? — бурчу я, указывая на ее декольте. — Ничего не выпадет?

Она хихикает, прикрываясь полупрозрачным шарфом. Не верится, что дети так быстро вырастают. Если у меня будет дочь, придется попросить брата вернуть мне пушку. Буду отстреливать ухажеров.

Вслед за ней входит Надежда Васильевна, и мне хочется сделать ей замечание, что нельзя быть настолько чертовски обаятельной! Как же они похожи с дочерью! Смотрю на нее, а вижу свою медсестричку в будущем. Мне всю жизнь придется быть начеку.

Дядя Наиль быстро вынимает маленькую расческу из внутреннего кармана пиджака, причесывает волосы и спешит поприветствовать свою подругу. Залип он, как мальчишка влюбился.

— А гостей-то много позвали? — интересуется брат. — Девчонки будут?

Взглянув на него, изгибаю бровь:

— Жениться тебе пора.

— Я собирался, — пожимает он плечами. — Вы сами забраковали Паолу.

— Ну что греха таить, так себе вариантик-то, — посмеиваюсь я.

— Камиль Захирович, свидетели здесь? — спрашивает работница ЗАГСа. — Две минуты до начала церемонии.

Меня начинает бесить нерасторопность Азиза. Набираю его, намереваясь хорошенько отчихвостить, но он под руку с Варварой входит в зал после первого гудка. Растерянно таращится на свой телефон, поднимает лицо и улыбается мне, мол, вот он я, не парься.

Молодец, парень! Может, зря я с ним так строг. Ночь отдежурил, а на свадьбу огурцом явился. Еще и переодеться в костюм успел.

Варвара игриво машет мне рукой, скользит заинтересованным взглядом по брату, но тот скучающе ведет бровями. Не его типаж. Ему бы поохотиться.

— Твоя невеста — огонь! — шепчет она мне, проходя мимо и занимая свое место.

Гости рассаживаются, музыканты начинают играть, а я слышу только «невеста» и «огонь». Во рту от волнения пересыхает. В груди разливается жар. Устремляю взгляд на двери и замираю.

Моя девочка появляется подобно волшебству. Будто из ниоткуда вырастает. Парящий над полом силуэт божества. Настоящий ангел в изящном платье, облегающем ее стройную фигурку.

Как умалишенный разглядываю ее от макушки до носков белых туфель, что украдкой выглядывают из-под кружева с каждым ее шагом. Жажду запустить пальцы в прическу, чтобы ощутить шелк ее волос. Губами впиться в ее изогнутые в улыбке губы. Дотронуться до ее горящих щек с умопомрачительным румянцем. Обхватить ее тонкую талию, прижать к себе. Сантиметр за сантиметром стягивать с нее платье и повторять «Моя!»

Она плывет. Взволнованно держа в руках маленький букет, то опуская, то поднимая пушистые ресницы, смущаясь от вспышек камер и восторженных возгласов. Но еще сильнее смущаясь от меня. Избегает моего взгляда, а я его оторвать от нее не в силах. Да и почему я должен отворачиваться?! Я имею полное право на эту девочку! Она моя каждой клеточкой тела! Моя невеста, моя жена, мать моего ребенка!

Она все ближе, а мое сердцебиение чаще. Уже дышать не могу. Кровь в венах бьется так бешено, что горло сдавливает. Уши закладывает. И я поздно соображаю, что слишком крепко сжимаю ее пальцы, когда она вкладывает их в мою ладонь.

— Я просто соскучился, — бормочу, так и продолжая таращиться на нее.

— Я тоже, — улыбается медсестричка.

— Ты… дьявольски красива.

Она опускает ресницы, заливаясь краской.

— Ты сам решил прийти в белом? — спрашивает робко. — Или кто-то подсказал?

— Сам. А что? Тебе не нравится?

Она мотает головой:

— Нет, напротив, я хотела, чтобы ты был в белом. Он тебе идет.

Умеешь же ты, девочка, взбодрить меня. Я едва не помчался переодеваться.

— Ну что, начнем? — облегченно улыбаюсь я, подводя ее к столу.

Не успевает регистратор поприветствовать нас под затихающую музыку, как двери распахиваются, и в зал входит тот, кого мы не ждали.

Глава 26. Похищение

Ася

Боже мой, как же потеют пальцы в его горячей ладони! Он ведет себя так уверенно, естественно. А я чувствую себя неуклюжей, скованной, едва ли не уродливой. Я подвожу его своим волнением. Если еще и, отвечая на заветный вопрос, запнусь, то окончательно опозорю Камиля.

Его взгляд обжигающим лучом струится по моему лицу, плечам, груди. Я кожей ощущаю, как он закипает, испытывая желание поскорее объединиться со мной узами брака и уединиться подальше от посторонних глаз. Только этот кричащий восторг и бодрит, не позволяет мне сбежать со слезами и воплем, что я его не заслуживаю.

Музыка стихает, и я боюсь, что на весь зал будет слышно биение моего сумасшедшего сердца. Однако оно делает кувырок и едва не останавливается, когда двери за нашими спинами распахиваются.

— Простите, — извиняется улыбнувшийся Чеховской старший, поймав на себе взгляды всех обернувшихся — и наши с Камилем, и гостей. — Пробки… — добавляет он тише и боком протискивается к стульям.

Всего на полмига Камиль замирает, потом его губы трогает радостная улыбка. Я помню, что он попросил у Чеховского в качестве свадебного подарка. Тот прислушался, осчастливил самый важный день в жизни младшего сына. Пусть с небольшим опозданием, но он приехал. Вопреки натянутым отношениям, вопреки обидам, вопреки болезни!

— Мы можем начинать? — тактично уточняет женщина-регистратор.

— Да, — воодушевленно