В ответ он улыбнулся, поцеловал ее в нос и нашел подходящие слова, чтобы отвлечь от мрачных мыслей:

– У нас будет время построить свои версии, как правило, они никогда не совпадают с реальностью, поэтому! Кама, мы избежали катастрофы в своей жизни, давай отбросим кошмар, в котором побывали, и будем праздновать. Угу?

– Эй, вы! – окликнул их старший Зарубин. – Стоите там, как два несчастья. А ну-ка, надели улыбки! Платон, идем, выберем вино.

Ваня слез с дивана, подбежал к Платону и взял его за руку.

– Можно мне с вами, дядя Платон? – И добавил шепотом, заставив Лукьянова наклониться к нему: – Дед Гоша говорил, в подвале деда Глеба так страшно…

– Да ну! – в тон зашептал тот. – Но вдвоем не страшно. Пошли?

Взявшись за руки, оба последовали за стариком к выходу, потому что в подвал можно зайти только снаружи. Надежда Артемовна смотрела вслед отцу и сыну, и когда мимо проходила Камилла, она услышала упрек:

– Какая прелесть, родной сын говорит отцу «дядя».

– Обещаю, это будет исправлено. Со временем, – сказала дочь и ушла в столовую помогать Марку.

К ней подошел Георгий Глебович, стал так, чтобы Камилла его не видела, заговорил шепотом, чтобы не услышали в столовой:

– Надя, расслабься. Ты предвзято относишься к Платону, а он отец Вани. И мне не давала с нашей дочерью встречаться, шарахалась от меня, как черт от ладана…

– А я боялась, что ты ее отнимешь, – вдруг разоткровенничалась Надежда Артемовна. – С современными законами я этот вариант не исключала, у тебя все рычаги были. Думаешь, легко с такими мыслями жить?

– Ну, а сейчас-то чего? Надо радоваться за них… Да, радоваться, Надя, радоваться. Для них эта история если еще не позади, то на стадии завершения, да, суды будут, но наши ребята потерпевшие, а не обвиняемые. Ты уже забыла, что он сдался в полицию, оговорил себя, лишь бы отпустили Камиллу.

– Разве ты дашь мне об этом забыть?

– Я хочу, чтобы ты разглядела в нем достойного человека. Главное, они вместе, любят друг друга, вот и пусть строят свою жизнь, а нам своей надо заниматься, Надя.

– У нас все готово, – сказал Марк. – Прошу к столу.

Как раз вернулась и троица из подвала, Глеб Егорович отдал жуткую бутылку, которую как будто достали со дна моря – то ли в потеках, то ли в паутине, в руки страшно брать. Сели за стол, а Ваня серьезный, бабушка поинтересовалась:

– Что такое, Ванечка? Ты чего невеселый?

– Дед Гоша неправду сказал, там совсем не страшно.

– Мой хороший, дедушка пошутил.

Камилла, положив Платону разных закусок, спросила:

– Ты же сегодня споешь нам? В мансарде я видела гитару.

– Кстати! – вспомнил Георгий Глебович. – Жажду услышать баллады.

– Так как, споешь? – настаивала Камилла. – Позже, м?

– Ты же знаешь, тебе я отказать не могу, – улыбнулся Платон.

– Ну, тогда петь будешь долго.

Марк налил всем вина, Георгий Глебович велел и ему сесть за стол, подняли бокалы, он произнес короткий тост:

– Ну, будем? Вот уж точно, за все хорошее.

Они уже долго сидели на кухне Лукьяновых.

На абсолютно чистом столе стояли бокалы, всего два, те самые – с короной и надписью «Империя». Их нашли в одном из шкафов среди множества других бокалов, однако проблема на этом не закончилась, напротив, усугубилась. Павел, поворачивая один из бокалов, рассуждал:

– Готовясь к убийству, Татьяна продумала все до мелочей, включая конфету… которая, конечно, была импровизацией. Ей настолько стала ненавистной Пешкова, поедающая ее конфеты, что она намеренно толкнула Камиллу, а уж после решила: надкусанная конфетка только лишнее подтверждение, причем в ее доме. Не учла только, что мы докопаемся до бокалов, они и явятся подтверждением слов Ирэны, что именно она принесла бокалы с готовыми отпечатками и застрелила Пешкова.

– Итак, мотив у нас ревность, месть, – заявил Феликс.

– Не знаю, не знаю, – почему-то не был уверен Павел в стопроцентных показателях. – То, что Татьяна выследила – и давно! – мужа с Камиллой, в этом нет сомнения. Она была в курсе их встреч, значит, подслушивала, телефон просматривала, следила за ними, может быть, даже наняла детектива. Но все эти действия больше характерны для здоровых людей, а она была смертельно больна, знала, что умирает, такая активность странная…

– Болезненная активность: я умираю, пусть все сгинут со мной, а я уж постараюсь утопить мужа и его любовницу. С ее убийством что будем делать?

– Искать. И ждать, когда очнется Никитина…

– Если очнется, – ввернул Феликс.

Как старая бабка, Павел замахал на него руками, дескать, не накаркай! Но положение Никитиной – серьезней не бывает, лечащий врач по телефону сказал, она молодая, здоровая, выкарабкается.

– Как мы докажем, что она заказала себя? – терзался Феликс.

– Понятия не имею. У нас только показания Ирэны, которые не указывают на данный факт, и наши предположения – маловато.

– Да это ноль, Паша. Кто поверит, что Лукьянова заказала сама себя, придумав при этом, как засадить своего мужа и его любовницу?

– Еще раз. Лабух встречается с нашими дамами, они просят найти киллера, наверняка за крупное вознаграждение. Он находит. Восемнадцатого августа наступает вечер, Татьяна едет сама за киллером… Помнишь, Ирэна говорила, что из-за плохого самочувствия Лукьянова наняла водителя?

– На память не жалуюсь.

– А в тот вечер сама села за руль, едва не сбила Камиллу, в последний момент передумала и объехала ее. Потому что сценарий расписан, Камилла и Платон должны были испытать все муки ада на земле, надолго сев за двойное убийство, которое усиливается еще и сговором. Так вот назад она лично везла своего убийцу, ты понял? Лично везла.

– Я-то понял, – пожал плечами Феликс. – Боюсь, начальство не поймет. Кстати, Паша, где кантовался киллер, ведь Ирэна была в квартире весь вечер до похода в гости к Пешкову?

– Там же, в квартире Лукьяновых.

– Как так? Про киллера Ирэна ничего не говорила.

– Вспомни, Татьяна увела ее на кухню, там они сидели долгое время. Не сомневаюсь, Лукьянова выходила, впустила киллера, провела его в одну из комнат. Площадь-то здесь большая, сидя на кухне с закрытой дверью не услышишь, что кто-то пришел. И он здесь ждал удобного момента.

– Паша, это фантастика.

– Не-а, реальность. Но что-то пошло не так, поэтому убийца попытался проникнуть в квартиру Ирэны, кстати, когда Лабух был уже убит. У него киллер что-то искал. Потом пытался наехать на Ирэну и Никитину…

– Но не наехал. А почему не пристрелил их?

– Пристрелить