барьерами. Политика будет варьироваться от мер по урегулированию конфликтов между рыболовецкими флотами и экоактивистами до государственной помощи в противодействии растущей угрозе промышленного шпионажа. Все чаще секьюритизация будет распространяться на защиту государственных и негосударственных акторов от кражи интеллектуальной собственности, технологий, управленческих и промышленных процессов и общей конкуренции.

Мегатренд показывает, что геоэкономика становится главным инструментом проецирования силы, с помощью которого достигаются экономические, политические и военные преимущества. Государственные акторы понимают, что возможности использовать единолично новые достижения технико-экономического прогресса недолго остаются открытыми, прежде чем их перехватят другие игроки. Например, основные преимущества интернета были в значительной степени реализованы США во время бума доткомов, мощного экономического подъема в стране в 1990-х и начале 2000-х гг. Похожим образом победитель в гонке за внедрение источников альтернативной энергии, скорее всего, получит аналогичные выгоды, прежде чем инновации и рост распространятся по всем секторам экономики.

Устоявшиеся международные экономические и торговые роли акторов будут трансформироваться, поскольку государства и международное сообщество все чаще возлагают на национальные экономики ответственность за стабильность мировой политической экономики. В частности, торгово-экономическое принуждение для изменения поведения акторов станет равнозначным применению силы. Более того, чтобы повысить доверие к инструментам государственного управления экономикой и продемонстрировать серьезность своих намерений, акторы будут тратить больше средств на реализацию экономической политики. Дальнейшее стремление к национальной экономической безопасности может привести к тому, что акторы начнут подкреплять свою экономическую политику реальной или правдоподобной угрозой применения силы или дипломатии принуждения, что может фактически увеличить риск того, что экономические столкновения закончатся военными конфликтами.

Прогнозируемые эффекты в сфере экономической безопасности в контексте мегатренда подчеркивают текущее состояние экономического неравновесия. Поскольку многополярность мировой системы внесла новый дисбаланс в существующие стратегические союзы, становится все труднее оправдывать сохранение единого фронта против общих врагов, которых, возможно, больше и не существует, особенно в свете постоянных и всеобъемлющих угроз экономической безопасности. В столь шаткой ситуации техноэкономические явления и ресурсные факторы, такие как энергия, дают акторам преимущество, которое позволит многим из них взять на себя новые роли в глобальном экономическом, геополитическом и военном балансе. «Результатом станет обострение неравновесия, когда для возвращения к статус-кво вполне может потребоваться серьезная разрушительная коррекция; ренормализация… форма стабилизации, которая может произойти только через насилие; навязывание стабилизации, новой гегемонии»[675].

В прошлом социальные изменения толковались в рамках рационального консенсуса и объективных суждений, маргинализируя отдельные субъективные позиции. Это привело к возникновению представлений о «традиционном» и «современном» обществах. В первом коллективные интересы преобладают над индивидуальными целями, а ценности, сформулированные и продиктованные обществом, определяют межличностные отношения. Во втором случае преобладает набор общепринятых ценностей, и отношения скорее распространяются, а не устанавливаются в рамках четких правил. В этом контексте прямолинейное сравнение темпов роста ВВП в XXI в. не может служить определяющей характеристикой модели развития, а размер ВВП больше не является основным фактором, определяющим место актора в глобальной экономической иерархии.

Помимо наделения акторов новыми возможностями проецирования силы – будь то в экономической или военной сфере – мегатренд альтернативной энергетики может послужить катализатором трансформации парадигм институционального и социального порядка, что, в свою очередь, определит баланс между существующими и формирующимися гегемонами. Альтернативная энергетика может стать характерным элементом новых процессов модернизации, с помощью которых крупные державы могут влиять на других. В существующей парадигме модернизации менее развитые и так называемые традиционные общества имеют более низкий потенциал роста из-за системы правил и обязательств, которые препятствуют развитию науки, технологий, предпринимательства и готовности к риску. Напротив, современные общества лучше развиваются за счет индивидуальных решений, которые в итоге приносят пользу обществу в целом. Для того чтобы модернизироваться, традиционным или менее развитым обществам необходимо создать критическую массу промышленной и финансовой инфраструктуры, сильные и независимые институты, базу знаний, уровень потребления, выходящий за рамки основных товаров, и экономическую структуру, ориентированную на инвестирование избыточного богатства с целью стимулирования дальнейшего экономического роста. Таким образом, процесс модернизации представляет собой набор структурных и поведенческих преобразований, которые должны происходить в определенном порядке, чтобы обеспечить основу для движения вверх[676].

Развитие мегатренда предполагает, что государственное управление в сфере экономики и подходы к секьюритизации будут влиять на вопросы национальной безопасности, такие как оборона, энергетика и окружающая среда. Мегатренд показывает, что взаимосвязанность событий и тенденций в глобализированной экономике означает не только то, что негативные результаты будут иметь непредвиденные последствия, но и то, что эти последствия могут обернуться благоприятными результатами. Приспосабливаясь к требованиям глобально секьюритизированного мира, в котором уязвимости носят повсеместный характер, государствам придется расставлять приоритеты и сосредоточиваться на конкретных экономических угрозах, а не стремиться смягчать все угрозы подряд[677].

Новые технологические достижения и факторы производства, которые обещает мегатренд, предлагают новые экономические средства для достижения геополитических целей. С растущей интеграцией экономических отношений в логике нулевой суммы, характерной для сегодняшних международных отношений, появление новых источников силы неизбежно приведет к экономическим последствиям. Поэтому, вероятно, появятся новые формы экономического сотрудничества по типу региональных комплексов экономической безопасности[678]. Становясь инструментом экономического госуправления, альтернативная энергетика обеспечивает бо́льшую гибкость и влияние, чем военная сила. При этом возобновляемые источники энергии представляют собой один из новых факторов, которые усиливают сохраняющееся значение территориальности в международных политических и экономических отношениях.

Как система, способствующая осуществлению власти, региональные комплексы экономической безопасности объединяют методы реализации секьюритизации по защите объектов, которые, по мнению большинства акторов в регионе, находятся под угрозой. Эта конвергенция регионализма и секьюритизации дает представление о возможном направлении международного экономического сотрудничества и механизмах, необходимых для решения будущих экономических конфликтов.

Мегатренд может дать толчок новым экономическим идеям и расчетам и оказаться в центре геополитической конкуренции и напряженности. С точки зрения геоэкономического соперничества, управление доступом к ресурсам и их использованием имеет конфликтный потенциал. Геоэкономические конфликты отличаются от традиционного геополитического соперничества тем, что они не всегда означают прямое столкновение государственных акторов. Речь идет скорее о столкновении различных представлений о том, как должны направляться экономические потоки. Различная логика, которая управляет такими представлениями, которые акторы пытаются навязать в регионах и по всему миру, влияет на безопасность экономической деятельности в затронутых регионах, потенциально воздействуя на глобальную торговлю и экономические потоки. Так, рост значения негосударственных акторов, которые занимаются экономической секьюритизацией, и передача полномочий по экономической секьюритизации от государств наднациональным организациям и рынку бросают вызов сохраняющейся государственно-центричной логике геоэкономических отношений.

Вызовы господствующему экономическому порядку носят постоянный характер и могут спровоцировать отказ от более открытой экономической политики, в том числе, например, возрождение протекционизма. Эти вызовы также могут подстегнуть стремление обеспечить доступ к новым ресурсам, которые открывают перед акторами новые возможности для развития