идеи в политике оказались не очень удачными, поэтому я предпочитаю правдивое, пускай несовершенное, знание, даже если оно оставляет многие вопросы без ответа, чем знание, которое лишь прикидывается правдивым, хотя на поверку, вероятно, окажется ложным»[653]. Например, в результате проблем с выбором места для реализации крупных энергетических проектов, получением необходимых для этого разрешений и доступом к передаче электроэнергии растет интерес к малому и распределенному производству энергии. Однако малые проекты сталкиваются с большими проблемами в обеспечении финансирования и препятствиями для расширения.

Например, Европейская комиссия выразила обеспокоенность по поводу недостаточного прогресса альтернативной энергетики и избыточно высокой доли административных расходов в общей стоимости возобновляемых источников энергии. В отчете комиссии о прогрессе в области возобновляемой энергетики отмечалось, что, несмотря на некоторые улучшения в отношении онлайн-заявок и применения предельно допустимых сроков их рассмотрения, число государств-членов, применяющих упрощенные процедуры для малых проектов, сократилось[654]. Устранение или хотя бы минимизация административных барьеров может снизить неопределенность и регуляторный риск для инвесторов, что, в свою очередь, снизит стоимость капитала.

Появление новой нормативно-правовой базы для альтернативной энергетики может привести к протекционистской политике в отношении возобновляемых источников энергии. Протекционистские меры часто возникают во имя «безопасности», будь то продовольственная, энергетическая безопасность или безопасность рабочего места. Нередко протекционизм скрывается за завесой санитарных норм, правил безопасности или даже экологических норм. Запрет на импорт в ЕС американской говядины, обработанной гормонами, или генетически модифицированных культур под лозунгом безопасности продуктов питания – яркий тому пример. Протекционизм провоцирует конфронтационные подходы, поскольку подчеркивает конфликт как средство разрешения международных торговых споров. Критики свободной торговли придерживаются мнения, что она может спровоцировать насилие со стороны менее развитых государств, которые считают себя экономически проигравшими и могут попытаться устранить дисбаланс силой. С появлением мегатренда альтернативной энергетики некоторые наименее развитые страны могут даже проводить агрессивные протекционистские стратегии против других развивающихся стран[655].

Мегатренд подчеркивает потенциальные подводные камни арбитража, когда производители пользуются разницей в ценах на рынках, вызванной различиями в строгости экологических стандартов в странах. В нормативных актах еще предстоит решить проблему региональных различий и эффекта утечки – перетекания ресурсов между секторами с разной энергоемкостью и разными нормативными требованиями[656]. Нормативные акты могут влиять на более широкую экономическую политику, вызывая перенос производства из страны или региона с более жесткой нормативной базой в страны с менее строгими экологическими стандартами. Регуляторный арбитраж может также влиять на отрасли альтернативной энергетики, которые могут быть частью соответствующих соглашений о передаче технологий. Другие его формы могут возникнуть, если развитие возобновляемой энергетики зависит от иностранных грантов и кредитов, обусловленных покупкой генерирующего оборудования в стране-доноре. Такая зависимость увеличивает затраты и препятствует развитию отечественной промышленности. Она также обеспечивает искусственное субсидирование производителей, искажая истинный уровень доходов, которые может принести внедрение конкретной технологии.

Торговля эмиссионными квотами – еще один пример экономической практики, которая почти полностью зависит от возможностей арбитража. Хотя такая торговля может способствовать развитию альтернативной энергетики, этот рынок имеет мало общего с реальным производством. При этом торговля эмиссионными квотами предоставляет определенные возможности для бизнеса, возникающие в результате экологического регулирования. В итоге выгодность таких сделок может помешать достижению конечной цели развития рынка. На самом деле воспринимаемая неадекватность системы ограничений промышленных выбросов с помощью квот и углеродных компенсаций плохо отражается на развитии технологий и их долгосрочной жизнеспособности. Кроме того, традиционная система нормативных актов, регулирующих вопросы энергетики, ориентирована на ископаемое топливо и была сформирована в ответ на противоречивые национальные и наднациональные интересы в этой области. В итоге подобные рыночные механизмы могут даже блокировать развитие мегатренда.

Несмотря на то что регулирование прав интеллектуальной собственности призвано положительно влиять на применение технологий альтернативной энергетики, оно может создавать и проблемы. Они считаются незначительными по сравнению с ключевой проблемой, которую альтернативной энергетике еще предстоит решить, – высокими затратами и недостаточной эффективностью, однако способность защитить интеллектуальную собственность имеет большое экономическое значение – от нее зависят будущие потоки доходов для компаний, оправдывающие инвестиции в исследования и разработки.

В сфере регулирования и политики часто трудно достичь баланса, поскольку вокруг мегатренда альтернативной энергетики переплетается множество интересов. В этой области еще не выработана политика, которая смогла бы обеспечить устойчивое соотношение между беспрепятственной рыночной деятельностью и государственной поддержкой. Сеть корыстных интересов, которые влияют на политические решения и экономическую деятельность во всем мире, отражает отсутствие такого баланса. Роль государства в развитии возобновляемой энергетики привела к формированию государственно-капиталистического сектора квазичастных акторов, которые заинтересованы в альтернативных отраслях энергетики и имеют доступ к государственному финансированию для развития возобновляемой энергетики. К сожалению, такая ситуация может ограничить масштабы технико-экономического прогресса, поскольку в ходе конкуренции за государственное финансирование возникают неизбежные перекосы. Милтон Фридман отметил в одном из своих знаменитых высказываний: «В политике есть невидимая рука, действующая в направлении, противоположном тому, в котором действует невидимая рука рынка». Может казаться, что эта «невидимая рука» продвигает только «общественное благо», но на самом деле она продвигает «интересы, продвижение которых не имелось в виду»[657].

Значительные угрозы экономической безопасности возникают в результате назначения победителей и проигравших, искажения рыночной информации и сбоев в работе рынка. В частности, связи между государством и корыстными интересами игроков могут способствовать погоне за рентой вместо запуска дорогостоящих процессов повышения эффективности и затрат, которые принесут выгоды в будущем. Наряду с соблазном кумовства и даже коррупции это означает удушение развития возобновляемых источников энергии и создает угрозу экономической безопасности.

Государственное вмешательство, поддержка и предоставление льготных условий – все это определяет направления деятельности корпораций и их целевые ориентиры. Исторически сложилось, что чем важнее с политической точки зрения отрасль, тем больше вероятность сохранения субсидий. Субсидируемые отрасли показывают политикам четкую последовательность – субсидия, рост, рабочие места и налоговые поступления, что облегчает обоснование их дальнейшей поддержки. В большинстве развитых стран энергетика и сырьевые отрасли пользуются преимуществами особенно крупных государственных субсидий. Стоимость мировых субсидий на потребление ископаемого топлива, хотя и неуклонно снижается в течение десятилетия, все еще примерно в два раза превышает приблизительную оценку государственной поддержки возобновляемой энергетики[658]. Однако расчеты субсидий на единицу произведенной энергии могут показать, что солнечная и ветровая энергетика далеко не так уж и дискриминированы[659]. Сопоставление показателей производства энергии на базе различных технологий с ее ценой и общим объемом показывает, почему другие виды энергии – ископаемое топливо или атомная энергия – считаются более привлекательными объектами для государственной поддержки[660]. Цифры сами по себе не дают полного объяснения ситуации, однако они указывают на то, что правительства охотнее оказывают финансовую поддержку тем отраслям, где прогнозируемый