Фактическая эффективность государственной политики – спорный вопрос. Текущая стратегия поддержки альтернативной энергетики в большей степени ориентирована на политические, а не экономические цели. С учетом относительно незначительной роли, которую в настоящее время играют возобновляемые источники энергии в общем энергетическом балансе, трудно обосновать государственную поддержку с экономической точки зрения. Кроме того, политика поддержки альтернативной энергетики часто отражает противоречия между соображениями экономической и экологической безопасности, поскольку политика, направленная на достижение энергетической независимости, не всегда согласуется с целью сокращения выбросов парниковых газов. Некоторые аналитики указывают на значительные запасы угля в США, ЕС и Китае и привлекательность их использования для правительств, стремящихся к экономическому росту и дешевизне энергии. Эти разногласия между энергетической и экологической безопасностью могут подорвать экономическую устойчивость и, как утверждает Джеффри Сакс, «если мы попытаемся сдержать выбросы без принципиально нового набора технологий, мы в итоге задушим экономический рост, включая перспективы развития для миллиардов людей»[646]. Действительно, технологии улавливания и хранения углерода могут в будущем оказаться столь же значимыми с точки зрения политической экономии, как и технологии альтернативной энергетики.

Разработке целенаправленных политических мер в области альтернативной энергетики по-прежнему препятствует недостаточная надежность данных. Разумеется, статистикой можно манипулировать, и многие политические соображения, основанные на статистических данных, оборачиваются в большей степени поддержкой определенных позиций, а не демонстрацией конкретных результатов. Особенно тревожно из-за того, что развитие возобновляемых источников энергии – мероприятие дорогостоящее, учитывая низкую стартовую базу и неадекватную инфраструктуру, – ставит очевидные вопросы о стоимости упущенной выгоды. Как сформулировала Маргарет Тэтчер, рассмотрение альтернативных издержек «должно включать четкую оценку стоимости с точки зрения государственных расходов и прогноза экономического роста»[647]. И действительно, бывает сложно дать оценку как позитивного, так и негативного влияния развития возобновляемой энергетики на экономический рост. Такая оценка может быть особенно актуальной при рассмотрении потенциала мегатренда, который может привести к появлению новых отраслей, способных стимулировать экономический рост. В любом случае возникают вопросы: оправданно ли тратятся ресурсы на возобновляемую энергетику и не могли бы расходы на другие цели лучше способствовать экономическому росту и стабильности? Учитывая ограниченные финансовые ресурсы, не упускают ли правительства из виду другие приоритеты развития? Кто будет платить? Кто может платить? Кто должен получать финансирование на развитие альтернативной энергетики? Ответы на эти вопросы могут иметь долгосрочные глобальные последствия, учитывая неравенство в текущем финансировании возобновляемых источников энергии в различных регионах. Ориентироваться на исторические примеры здесь рискованно, так как история изобилует примерами как мудрых, так и дурных решений.

Государства, которые стремятся доминировать в развитии альтернативной энергетики, игнорируют слова Аристотеля: «Тот, кто печется о хорошем управлении, принимает во внимание политические совершенства и недостатки»[648]. Обширные государственные обязательства могут привести к вредным внешним эффектам и высоким альтернативным издержкам. В свою очередь, это может привести к развалу таких отраслей, как биотопливо, которое, как предполагалось, будет чистым и недорогим, но на деле оказалось иначе[649]. Хотя значительная роль государства в развитии рынка возобновляемых источников энергии все еще необходима, акторам следует серьезно задуматься об устойчивости и эффективности дальнейшего стимулирования мегатренда силами государственных институтов. Чтобы ускорить его распространение, имеет смысл, скорее, определить рамки для более эффективного участия государства и более широкого привлечения частного сектора.

Привлекательность альтернативной энергетики для частного сектора остается, однако, пока на низком уровне. При инвестициях в такие рискованные сферы, как возобновляемые источники энергии, интересы частного сектора отличаются от стратегических интересов государства. Игроки частного сектора будут инвестировать в технологическую модернизацию при условии, что это отвечает их экономическим или конкурентным интересам. В качестве примера можно привести переход на мини-заводы при производстве стали, создание более энергоэффективных потребительских товаров и совместное производство электроэнергии. Пока что спектр экономических преимуществ возобновляемой энергетики остается неясным для частного сектора, поэтому уровень его участия в развитии альтернативной энергетики далеко не обеспечивает необходимой ликвидности рынка, влияния и эффективности, необходимых для совершения частным сектором прорывов в этой области. Поскольку сегодня развитием альтернативной энергетики управляет государство, существующие механизмы оставляют мало места рыночным стимулам.

Поощрение более широких инвестиций частного сектора в возобновляемые источники энергии потребует более мощных механизмов для облегчения доступа на рынок, справедливой нормы прибыли от инвестиций, стандартизации качества поставок, установления рамок соответствия для льгот и субсидий, технических и потребительских стандартов, а также компонентов мониторинга и оценки.

Текущая структура сектора альтернативной энергетики потенциально задает ряд негативных внешних экономических эффектов. Они часто возникают из-за расхождения политических и экономических соображений и включают искажение рыночного равновесия, а также воздействие на другие сектора и другие природные ресурсы. В будущем поддержка мегатренда, скорее всего, будет оставаться под контролем государства, при этом правительства будут справляться с существующими внешними факторами, провоцируя новые.

Ведущая роль государства в продвижении технологий возобновляемой энергии может исказить работу рынка и привести к неправильному распределению ресурсов, что негативно скажется на потребителях. Случай, произошедший в Калифорнии – американском штате, который занимает лидирующие позиции в области внедрения возобновляемых источников энергии, – является ярким примером того, как регулирующие органы оказываются не в состоянии эффективно управлять переходом от использования ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии. В соответствии с целью, поставленной законодательным органом штата, к 2030 г. половина электроэнергии в штате должна вырабатываться из возобновляемых источников. В 2017 г. около четверти электроэнергии уже производилось из возобновляемых источников. Однако успех оказался спорным, так как штат, параллельно поддерживающий развитие газовой генерации, столкнулся с проблемой перепроизводства электроэнергии – во избежание перегрузки своих сетей он стал платить соседним штатам, чтобы те забрали излишки электроэнергии. В то же время калифорнийский потребитель из-за необходимости поддерживать новые электростанции платил за электроэнергию на 50 % больше, чем средний потребитель в других штатах[650].

Появлению рынка альтернативной энергии могут помешать внешние эффекты регулирования: «зеленая» бюрократия[651], узурпация функций регулирования, барьеры для входа, протекционизм и регуляторный арбитраж. Порой противоречивые инициативы правительств, корпораций, инвестиционных фирм, частных акционерных компаний и венчурных фондов, а также договоры по вопросам климата и охране окружающей среды создают обременительную инфраструктуру регулирования. Эта инфраструктура может способствовать развитию возобновляемых источников энергии, но при неправильном управлении может также легко затормозить их рост. Тенденция к усложнению структуры управления может породить внешние эффекты регулирования, приводя к появлению «зеленой» бюрократии, протекционизма и возможностей для регуляторного арбитража – когда акторы используют лазейки, созданные в рамках регулирования альтернативной энергетики. Такие внешние эффекты часто возникают из-за отсутствия у правительства объективного представления о новых отраслях, поскольку, «чтобы понять, как регулировать новые отрасли, требуется некоторое время»[652]. Экономист и политический философ Фридрих Хайек заявил: «Попытки воплотить амбициозные