Эссиорх сунул руку в седельную сумку мотоциклаи достал прозрачную склянку, по дну которой перекатывалась серебристая капля.

– Возвращаясь к вопросу, почему она невернется... Вам, дамы, надеюсь, знаком этот предмет?

– Перстень ведьмы, – мелькомвзглянув, сказала Фулона, старшая валькирия.

– Он самый. Без него онабессильна, – подтвердил Эссиорх, вновь пряча склянку в сумку мотоцикла.

– Что ж, хоть это ты догадался сделать. Асемя мрака? Она его не получила? – озабоченно спросила Бармия.

– Семени мрака можно не опасаться. Покаоно не попало в чан, любая мелочь для него губительна. Я заставил его выйтинаружу со слезами. Кстати, именно так, со слезой, оно некогда и попало всердце, – заметил Эссиорх.

– Человек, надеюсь, выживет? –вскользь, без особого интереса, поинтересовалась Хаара.

– Разумеется. Я успел вовремя. Пареньостался жив и здоров. Скорее всего, даже заикаться не будет... – заверилее Эссиорх.

Хаара кивнула, точно царица, выслушавшаяявившегося гонца, и повернулась к Ирке.

– Я за него рада! А теперь не отвлекайнас, Эссиорх!.. Валькирия-одиночка, чего ты медлишь? Или, поразив двух ведьм,ты считаешь свою миссию выполненной?

Мефодий поднял было меч, словно проверяя,хочет ли тот битвы, но сразу опустил, покачав головой.

– Трусишь, наследничек мрака? Мы заставимтебя сражаться, Ареев слизняк! Ну! – подзадорила его Хаара.

После этих слов меч в руке Мефа сразу взлетели потянулся клинком, но не к Ирке, а к Хааре.

– Слушай меня,валькирия-чьего-имени-я-не-желаю-знать! Это говорю тебе я, Мефодий Буслаев!Если окажется, что это ты ранила ночью Даф, ничто не спасет тебя или любуюдругую! Ты за это ответишь! – сказал Мефодий пресекающимся от гневаголосом.

Хаара, улыбаясь, подняла копье.

– Это сделала не я. Но если ты желаешь, ямогу ответить за Сэнру! Начинай, мечник мрака! Сделай шаг – и ты умрешь,клянусь светом!

Эссиорх властно отвел ее копье.

– Стой, безумная! Здесь больше непрольется ничьей крови!

– Ну уж нет! – сказал Мефодий с темупорством, которое не раз, без всякой оригинальности, называли ослиным. –Я не согласен... Чья-то кровь все-таки прольется! Я хочу увидеть валькирию,которая ранила Даф, и бросить ей вызов! НУ!

Он дерзко обвел взглядом тесный стройвалькирий. В этот момент ему было все равно, что сила не на его стороне.Эссиорх положил ему руку на плечо.

– Успокойся! Даф гораздо лучше. Улитасейчас с ней, – шепнул он.

– А та валькирия, что ранила ее?

– Сэнры среди них нет. Об этом япозаботился. Тебе некому мстить, – сказал Эссиорх. Мефодий удивленновзглянул на него.

– Позаботился? Это как?

– Отнял у нее копье и доспехи. Не ты одинпривязан к Даф, – так же тихо и веско отвечал хранитель.

Меф задумчиво кивнул. Он понял.

– Они должны драться! Пока он жив, нащите валькирий несмываемое унижение! – упрямо настаивала Таамаг.

– Они уже дрались, и завершиться дуэлипомешали лишь полуночные ведьмы, – возразил Эссиорх.

– Тогда пусть дерутся снова! Одиночкаобязана это сделать, или позор ляжет на всех нас! – упрямо настаивалаогромная валькирия.

Эссиорх покачал головой.

– Нет. Только если оба этого захотят.Правило 219 общего кодекса света имеет четыре подпункта. Подпункт два гласит,что, если в дуэль вмешался посторонний или она перешла в массовую битву света имрака, дуэлянты имеют право по обоюдному согласию отказаться от дуэли безущерба для чести обоих. Насколько я вижу, сильного желания продолжать поединокнет ни у Буслаева, ни у валькирии-одиночки. Не так ли?

Ирка, помедлив, кивнула.

– Я не буду сражаться... Но смертиБагрова я ему никогда не прощу. Он не должен был убивать Матвея... –сказала она.

Одна из валькирий, Ламина, не выдержала ирасхохоталась.

– Почему ты смеешься? – нервноспросила у нее Ирка.

– Матвея? Так вот как зовут некромага? Амы ломали головы, откуда он взялся и знакома ли ты с ним – сквозь смех сказалаЛамина.

– Все равно не вижу ничегозабавного! – отрезала Ирка.

– Тем хуже для тебя!.. Разве тебя не радует,что некромаг жив?

– Жив? Но Меф сказал мне, что… – началаИрка.

– А теперь я говорю тебе обратное. Незнаю, из чего сердце у этого юноши – и признаться, опасаюсь узнать! – номеч его не взял. Парень выжил. Пусть скажет спасибо Гелате, – не удержаласьЛамина.

Гелата, смутившись, дернула ее за руку.

– Да не за что особенно! Я заживила лишьвнешнюю рану. Возможности моего копья далеко не безграничны. Сейчас он спит в«Приюте валькирий», но через пару дней, думаю, будет на ногах... Хотя, учитываяего рвение увидеть кое-кого, возможно, это случится и раньше, – сказалаона с улыбкой.

Ирка покраснела. Гелата тем временем досталайселезную (не знаю что это) перчатку, надела ее и стала брезгливо собирать сземли серебристые перстни исчезнувших ведьм.

– А ты, Мефодий Буслаев, ученик мрака,отказываешься ли ты от дуэли с валькирией-одиночкой? – торжественнопродолжал Эссиорх.

Меф со вздохом кивнул.

– Да. Я не могу убить ее. Сам не знаюпочему! Просто не могу, и все, – сказал он.

Он рад был услышать, что Багров жив. Сердцеего, замерзшее в ледяной тоске убийства, начало оттаивать. Хранитель, почуявэто, миролюбиво кивнул.

– Что ж... За неимением лучшего, сойдет итакой ответ. Я полагаю, все стороны удовлетворены?

– Нет, не все! Я требую дуэли! Толькокровь смоет оскорбление!.. А оскорбил он всех валькирий! – пробасилаТаамаг.

– Я тоже требую продолжения дуэли! Ивообще никогда не слышала о бредовом правиле * 219! – поддержала ее Хаара.

Эссиорх протянул руку, хладнокровно извлек извоздуха свиток и ногтем отчеркнул нужное место:

– Учите матчасть... Это все, что я могувам сказать, дорогие дамы!

Однако Хаара все равно не хотела сдаваться.

– Даже если этот свиток не подделка, этоне означает, что правила света распространяются на валькирий! У нас свой кодексчести!