пятидесяти с лишним Драконьих жен, осознание, что ей никто этого и не предлагает, все равно горчило.

В пещере Дракон держался нежно, ласково, запросто. Если, конечно, она себе все не придумала под воздействием травматической эйфории. Ей показалось, что между ними и правда возникло что-то... Но нет.

Правда, он вроде бы сказал, что теперь они «не увидятся несколько дней», так что, может быть, ему пока просто не до нее — ему же еще с заговором разбираться, это гораздо важнее — но в нынешнем мрачном настроении Даари решила, что любым его словам, скорее всего, цена чешуйка.

Мало ли что во все времена обещали мужчины девушкам, согласившимся переспать с ними до брака!

Даари уговаривала себя, что ей в этих обстоятельствах и вовсе жаловаться не на что: Дракон этим своевременным сексом ей вообще-то жизнь спас. Ну или очень увеличил вероятность такого спасения, разницы примерно никакой. Все остальное, если подумать, ее вообще не должно волновать. Меньше всего — сакральное «позвонит или не позвонит».

Но только Даари уже почти себя уговорила, что ее якобы разбитое сердце — чушь и чепуха, и надо не обращать на него внимание, а заниматься своими делами, как тут резко вылезли новые обстоятельства. Даже, можно сказать, выползли, высовывая раздвоенный язык и растягивая пасть в пародии на улыбку..

Змеюка, то есть проклятый подполковник Ингеорн Снежная Змея, явился к ней за день до церемонии прощания, когда Даари только-только приходила в себя после предыдущей встряски и долгого сна: голова еще казалась тяжелой, ноги ватными.

Или, точнее, к ней явилась капитан первого ранга Токкай из военной комендатуры округа, которую сопровождал Змеюка — формальный начальник Даари.

Токкай, скучная дама за сорок, которая выглядела как типичная работница юридического отдела в компании, где мама когда-то заведовала бухгалтерией, достаточно откровенно выставила Змеюке режим полного благоволения: она все время украдкой поглядывала на него, словно спрашивая одобрения, а когда Даари сказала было, что не хочет отвечать на вопросы в его присутствии, Токкай сухо заявила:

— Согласно положениям и нормам рассмотрения дел военной комендатурой, поскольку сущность данного рассмотрения не включает жалоб с вашей стороны на подполковника Снежную Змею, а он является вашим командиром в прямой линейке подчинения и старшим по званию, вы не имеете права просить его удалиться.

Даари тут крупно пожалела, что, знакомясь со спецификацией на грузовики и магические кристаллы, сильно обошла вниманием положения армейского права. Устав-то, конечно, заучила, а вот остальное...

А вопросы Токкай задавала с подоплекой:

— Кто именно настоял на осмотре нижних уровней запасника музея? Вам известно, что, согласно установленным процедурам, осмотр проводится раз в две недели, и очередь еще не подошла?

(Нет, Даари не было это известно: Элликит, вроде бы, другое говорил, а сама Даари опять же не проверила перед дежурством).

— Каким образом вам удалось обнаружить чары, активирующие портал?

— На каком основании сведения о мутации ваших органов зрения не отражены в сопроводительных документов?

— Какова ваша квалификация в магии высоких энергий? Вы являетесь адепткой Академии под крылом Дракона в Ло-Саароне, вы изучали там создание порталов?

Даари старалась отвечать коротко, но по обстоятельно; следовательница делала какие-то пометки. Потом вопросы сделались еще детальнее:

— Где именно вы стояли, когда начался процесс активации портала? Каково было ваше положение по отношению к генералу Солнечной Камелии, полковнику Утреннему Тигру и подполковнику Алеко? Где именно находились принц-генерал Лаор и капитан второго ранга Элликит? Вы настаиваете, что принц-генерал Лаор отдал приказ об эвакуации перед тем, как вы начали движение к выходу? Что именно приказала вам генерал Солнечная Камелия, точные формулировки, по возможности.

Даари не выдержала.

— Спросите у генерала Лаора, он там был! — воскликнула она.

— Участие принца-генерала в данном процессе вас не касается, — поджала губы каперанг Токкай. — Ему не предъявлено никаких обвинений. Против вас же заведено дело о возможном нарушении приказа вышестоящих офицеров, инициации магического ритуала без соответствующего уровня допуска и создание ситуации, повлекшей за собой гибель вышестоящих офицеров, не вызванную объективными боевыми условиями. Статьи сто тридцать четвертая, сто тридцать пятая часть третья и сто восемьдесят шестая Кодекса военных правонарушений. А если мы докажем сговор с третьими лицами, то — двухсотая статья, «измена в боевой обстановке».

Даари аж дар речи потеряла.

Тогда-то она поняла, что Дракон реально бросил ее на произвол судьбы.

Токкай и Змеюка удалились; через полчаса примерно Змеюка пришел один, держался холодно и надменно:

— Полагаю, ваше положение вам понятно, капитан четвертого ранга Сат?

Даари сжала челюсти.

— Нет, не понятно, — отчеканила она. — Принц-адмирал присутствовал при происшествии, он будет свидетельствовать в мою пользу!

Змеюка гаденько улыбнулся.

— Предположим. Но звезда принца-генерала сейчас не особенно высоко на небосклоне шестнадцати министерств. А Солнечные Вепри и Утренние Тигры будут рыть землю, выискивая виноватых. Вы, капитан Сат, подходите по всем статьям, — тут он вольготно расселся на соседней кровати (пустующей) и ногу на ногу закинул. — Лично я за вашу голову и ломаной чешуйки не дам.

Даари лихорадочно размышляла.

Сказать: «Идите нахрен, у меня союз с правнучкой главы Утренних Тигров-и-Лотосов, они меня защитят!» — очень глупо. Хотя бы потому, что Даари на самом деле очень слабо представляла расклад сил внутри клана Гешвири... Но точно знала, что сама Гешвири сейчас до сих пор не то чтобы в опале после неудачной дуэли и фиаско с БАТ, а... Как бы это лучше сказать? Короче, всерьез ее там не принимают.

Глупее только выпалить: «Да меня сам Дракон трахнул, что мне теперь ваш трибунал!» Хотя бы потому, что Даари как раз недавно только думала: совсем не факт, что Дракон захочет ее теперь защитить или хотя бы как-то более элитарно использовать. Кто его знает, что у него на уме! А если замешаны интересы Высших Кланов... Мало ли, вдруг решит, что вытаскивать Даари — слишком сложно и вообще много чести?

Все внутри Даари протестовало против этой мысли, но она заставила себя посмотреть ей в лицо.

Не верилось, что тот же человек, который шептал ей на ухо нежные слова и по-доброму посмеивался над ней, возьмет вот так и обо всем забудет. Но... Он не человек — это раз. Он уже обходился с ней весьма жестоко — это два. Как ни больно это признавать, потому что сама Даари теперь...

Даари пресекла и эту линию мысли, чтобы не проговориться самой себе, что она теперь за Драконом в